Рассказы и Подстрочники - Ива Шторм

стоял две тысячи шестой. Сентябрь еще не горел, но на улицах уже было полно всяких субкультурных тусовок. И именно их он чаще всего фотографировал. Его привлекали эмо и готы, но больше по стилю внешности, нежели по философии. И много снимков у него было именно с ребятами из тусовки. И именно там он и познакомился с Аней- маленькой девочкой, которая только пришла в субкультуру готов. Влад сразу приметил её- это была любовь с первого взгляда. Взаимная, как оказалось. Девчонка была не по годам умна и знала себе цену. Владу такие нравились. Вскоре Аня заменила ему тусовку и в принципе всё своё время он проводил с ней. Она стала ему девушкой, подругой и смыслом жизни. И теперь, когда она была целиком и полностью его, он мог позволить себе вот так сидеть здесь, на этой старой двуспальной кровати, и разглядывать любовь всей своей жизни под "Опиум для никого".

Когда Аня допила свой чай, она крепко обняла Влада. Он вдыхал запах её волос. Чувствовал тепло её горячего тела, жар её дыхания. Она ничего не подозревала. И это к лучшему. Он нежно поцеловал её в шею и взял её чудесное лицо в ладони. Гладил по щекам короткими грубыми пальцами, покрытыми порезами и мозолями от тяжёлой работы. потом опустил правую руку на талию, почувствовав её мурашки. Сильным движением прижал к себе и подарил её долгий страстный поцелуй. После чего улыбнулся и поцеловал её в лоб, а потом отрешённо отстранился и пошёл в туалет. Аня ничего не ответила. Лишь только грустно улыбнулась в ответ. Она не знала, почему Влад иногда становится таким безразличным и чёрствым, но понимала в глубине души, что ни его, ни её вины в этом не было.

Когда Влад вернулся в комнату, Аня уже сидела на подоконнике, всё так же, абсолютно нагая, и смотрела куда-то вниз и в сторону. " Потрясающая позиция" — пронеслось в его голове, и его рука сама потянулась к фотоаппарату. Он часто делал такие внезапные спонтанные снимки. Они всегда получались лучше всего. Эмоции на них были проникновенны и неподдельны. А в этом и был успех любого снимка. Щелчок затвора и вспышка, на долю секунды осветившая комнату. Аня горько улыбнулась, встала и налила себе бокал вина, после чего снова вернулась на подоконник, время от времени делая глоток темно-красного напитка. В магнитофоне продолжала играть музыка. Теперь играла "Черная луна". В комнате всё так же висело Дамокловым мечом молчание. Слова здесь были не нужны. Когда бокал был снова осушен, Аня спустилась и вернулась в кровать, отвернувшись к стене. Влад лёг рядом, обнимая её сзади. Так они оба и уснули. А магнитофон продолжал играть.

То было последнее фото Влада. Через две недели его не стало. Но убила его не опухоль, а пьяный водитель, у которого отказали тормоза. Он вылетел на тротуар и сбил троих пешеходов, одним из которых был Влад. Он умер на месте. Смерть была молниеносной. Узнав об этом, Аня едва не сошла с ума от горя. У неё долгое время была затяжная депрессия. Но, как говорится, время лечит, и жизнь стала постепенно налаживаться. Со временем она закончила университет, вышла замуж, завела двоих очаровательных детишек и почти и думать забыла обо всём, что было в прошлом. Прошло почти двенадцать лет. И однажды, холодным осенним утром, она пришла домой с работы и увидела на рабочем столе…то самое фото. Последнее. Где она сидела на подоконнике в полумраке той комнаты и смотрела куда-то в неведомые дали. А на обороте до боли знакомым почерком из далёкого прошлого было написано: " До встречи на той стороне. Навеки твой. Влад".

Еще одна быль о любви

Лёгкий тёплый ветерок едва заметно трепал зелёные листья деревьев. Ярко светило солнце. Раскалённый воздух обжигал кожу, и все прохожие спешили добраться до спасительной тени деревьев и навесов. Вот и эта странная парочка спешила как можно скорее скрыться в тени, пока солнце не оставило на них ожогов.

— Давай, давай быстрее! А то я же сгорю, как вампир на солнце! — вопила худощавая, очень бледная девушка.

— Я стараюсь, стараюсь! — оправдываясь отвечал невысокий парень плотного сложения, изо всех сил толкая инвалидную коляску. Когда они, наконец, остановились в тенистой аллее с высокими тополями, парень сбавил ход и осмотрел свою подругу. Её неестественно бледная кожа уже местами покраснела на плечах и предплечьях и уже начала зудеть.

— Как же чешется, Господи, — произнесла она и уже потянулась к плечам, но загорелые руки парня остановили её.

— Ань, не надо. Хуже будет. Вернёмся домой- намажем сметаной- и всё быстро заживёт.

— Но оно же чешется! Зудит невыносимо! — возмутилась Аня.

— Тогда… подожди минутку, я наберу воды в фонтане. Только не чеши! — крикнул парень уже на бегу, сжимая в руках почти пустую бутылку газировки, которую они с Аней купили по дороге в аллею. Выпив остатки газировки, он тут же опустил бутылку в холодную воду фонтана. Как только бутылка стала полной, он тут же побежал назад, надеясь на то, что Аня удержалась и еще не расчесала обожжённые плечи.

Добравшись до неё, он тут же открыл бутылку и начал аккуратно лить воду на поражённые участки. Лицо Ани медленно сменило гримасу боли на молчаливое умиротворение.

— Ну как, теперь легче? — взволнованно спросил парень, растирая холодную воду по плечам Анны.

— Да, теперь лучше. Спасибо тебе, Саш. — произнесла Аня, улыбнувшись Саше. А он внимательно смотрел в её мягкие черты и большие карие глаза. Кто бы мог подумать…Он ведь никогда не любил карий цвет глаз. А сейчас тонул в них. Вглядывался в каждую крапинку, каждый изгиб лица. И сам не заметил, как слегка улыбнулся.

— Ну что, куда поедем теперь? Может, хочешь мороженого? — спросил Саша, хватаясь за ручки кресла.

— А что, оно здесь недалеко? — спросила Аня, а после сама ответила на свой вопрос. — Точно, недалеко. Я родилась и выросла в этом городе, но тут всё так изменилось с того момента, как я… — она замолчала на полуслове и опустила печальный взгляд на свои ноги. Саша ни секунды не медлил и сразу же отвлёк её от печальных мыслей.

— Да, здесь совсем недалеко, за углом кулинарии. И там тень от крыш, славное место! Поедем?

— Да, давай! Если тебе, конечно, не трудно со мной таскаться… — виновато произнесла она.

— Эй, ты чего? Хватит так говорить! — возмутился Саша, — Мне ни капли не трудно. Мне в радость находиться рядом! А теперь-держись крепче, впереди