Любовь на коротком поводке - Эрика Риттер

Не то чтобы я хотя бы на секунду верю, что Дерек мертв. С другой стороны, я понятия не имею, когда этот добрый, свежий как цветок незнакомец соизволит позвонить мне из больницы. Не знаю я также, что мне делать, если он не позвонит никогда и оставит меня болтаться здесь часами — в чужом номере гостиницы в ожидании звонка от анонима, чью общую надежность у меня не было возможности оценить.

Я нервно оглядываю комнату, надеясь найти какое-нибудь видимое подтверждение земного существования ее обитателя. Но ничего не вижу. Ничего в стенном шкафу, кроме нескольких плечиков для одежды. Никаких саквояжей или чемоданов на соответствующей подставке. На свежевыкрашенном столике, точно таком же, как в номере Дерека, как я грустно замечаю, полупустая банка диетической кока-колы — единственное подтверждение чьего-то пребывания.

Когда я заглядываю в ванную комнату, я не нахожу ничего похожего на зубную щетку, прибора для бритья или развернутого куска мыла. Даже все полотенца на вешалке висят ровно, будто их не касалась рука человека.

Так кто он такой? Я задумываюсь всерьез, закончив свои пустые поиски. Чем он занимается, если живет как скваттер в угловом номере гостиница «Арлингтон»? Очень удобно расположенном, как раз напротив номера Дерека. К тому же он оказывается на удивление вовремя среди ночи при всем параде за дверью, ожидая от меня какого-то сигнала, хотя я не припоминаю, что издала хотя бы звук.

Когда я это все вот так рассортировала, ситуация начала казаться мне зловещей. Примерно так происходило в одной из книг Дерека про шпионов, хотя мне так и не удалось пробиться дальше пятнадцатой страницы, запутавшись в чаще доносчиков, шпионов, контрагентов и подозрительных родинок, обилие которых превосходило количество, которое можно увидеть на клиентуре знаменитого дерматолога. Если бы все происходило в книге Дерека, то человек без багажа, снявший номер напротив, обязательно оказался бы платным киллером, работающим на какой-то картель, торгующий наркотиками, или на мафию, или что-нибудь похуже.

Совсем разволновавшись, я поспешно отхожу от окна, дабы не попасть в прицел снайпера в соседнем доме. Ведь внезапная «болезнь» Дерека могла быть вызвана чем-то, подмешанным ему в виски? Нет, не в виски, я ведь его тоже пила. Давайте лучше допустим, что ему что-то подсунули в самолете. Затем он теряет сознание в гостинице — и привет! Внезапно показывается этот добрый незнакомец, звонит дежурному, и не успеваешь оглянуться, как бесшумные колумбийцы, переодевшись в санитаров, показываются у дверей номера и увозят Дерека. Но не в больницу. Нет, нет. Куда-то в тайное место, высоко в Андах, где он…

Господи! При звуке поворачивающегося ключа я подскочила и повернулась к двери, отчасти боясь получить в грудь заряд из полуавтоматического пистолета. Но в дверях стоял добрый незнакомец — улыбающийся, с порозовевшими от утреннего морозца щеками. Ничего смертоносного в его руках не было, только пластмассовый стаканчик с кофе.

— Кофе? — Он протягивает мне стаканчик. — Вы на взводе. Кофеин благотворно подействует на ваши нервы.

— Нет, спасибо. — Тем временем я стараюсь наладить нормальное дыхание. — С нервами у меня все в порядке. Только ведь вы обещали позвонить мне из больницы.

— Я бы и позвонил. Только мне подумалось, что вы будете довольны, если я доложу вам обо всем лично. К тому же есть еще одна маленькая деталь, о которой мне следует позаботиться.

— Что за деталь? — В моем голосе сквозит раздражение, но я полагаю, что в данных обстоятельствах это извинительно.

— А вот это. — Мужчина поднимает с кровати мятую рубашку Дерека и машет ею перед моим лицом, как прокурор уликой на суде. — Неплохо было бы мне попытаться вернуть ее в номер, не так ли? Прежде чем его жена явится собирать вещи.

— Его жена? — У меня ощущение, что мною крутят и вертят, как захотят, подкидывая время от времени огрызки информации. — Бет уже летит сюда? Зачем? Ему что, очень плохо? Вы так и не сказали.

— Дерек «спокойно отдыхает», как они выражаются. Везет поганцу. — Мужчина опускается в кресло рядом с кроватью и закрывает глаза. Мне впервые приходит в голову, что он, должно быть, очень устал. И насколько он привлекателен. Мне стыдно, что я в такой момент обращаю на это внимание, но я обращаю. Он не слишком высок, но очень хорош собой, несмотря на темные круги под глазами и темную щетину, свидетельствующую о необходимости побриться. В данных обстоятельствах мне бы вовсе не хотелось, чтобы он мне нравился. Но он мне нравится. И, учитывая его явную усталость, я позволяю себе слегка смягчиться.

— Вот, возьмите. — Я подталкиваю стаканчик с кофе по столику поближе к нему. — Уверена, он вам нужен больше, чем мне. У вас выдалась на редкость суматошная ночь.

Он открывает глаза, явно удивленный моим неожиданным сочувствием.

— Это точно. Но он выкарабкается, ваш толстый любитель сигар. Мистер Дерек Мэттьюз, знаменитый ткач прочных и правдивых полотен. Знаете, он показался мне знакомым, когда я впервые вошел в номер. Но я докумекал, кто он такой, только когда санитары выудили из его карманов удостоверение личности. Бог ты мой! Я даже единожды купил его книгу, причем, имейте в виду, в жесткой обложке, ни больше, ни меньше. Между нами говоря, я в ней застрял. Увяз где-то на пятнадцатой странице. Но, так или иначе, когда я сообразил, кто он такой, я понял, почему вам так не хотелось самой поднимать тревогу.

Есть в его тоне, во взгляде искоса, который он бросает на меня, что-то такое, что снова меня настороживает. Может быть, это такой особый подход, который в старых фильмах называли, кажется, «вымогательством». Ведь если учесть, что Дерек знаменитость, а этот улыбающийся незнакомец явно дает мне понять, что он об этом знает…

— Да, — согласилась я, — Дерек в своей области далеко пошел. К тому же, не надо забывать, что он женат. — Пошло оно все. Выложу сразу все карты на стол и посмотрю, кто их возьмет. — Итак, вы говорите мне, что его жена едет сюда с Востока?

— Да, но вам не стоит беспокоиться. Всем известно только, что я — добрый самаритянин, который услышал стоны из коридора и обнаружил, что самым чудесным