Сипсворт - Саймон Ван Бой

хозяин зоомагазина, с ними куда проще, чем с грызунами. Достаточно всего лишь сыпать корм в щель да промывать аквариум, когда он позеленеет.

Хелен выбирается из кровати. Подходит к окну.

Занавески молочно-белые.

Каждый дом на Вестминстер-кресент светится по-своему.

На самом-то деле Дэвид хотел мышь и в своем воображении уже начал ее любить.

Где эта любовь теперь?

Хелен пытается понять, что с ней происходит, но каждая мысль снова и снова ведет ее к кухонной раковине, в которой осуществилось где-то затерявшееся желание.

И судя по разноцветным игрушкам, все еще лежащим в саду, по тому, как охотно мышь берет угощение и как внимательно смотрит на человека, Хелен уже уверенно заключает, что зверек в ее раковине определенно раньше был питомцем у ребенка, но нужда в его обществе отпала, и его бросили умирать.

Только вот он сейчас внизу, в коробке из-под пирога. Не умирает.

И впервые за много лет – вопреки здравому смыслу – Хелен не умирает тоже.

Вторник

17

Просыпается Хелен с ощущением легкости, как будто ее сновидения унесли с собой давно накопленный груз. Она быстро одевается и спускается вниз. По радио играют песни Шумана, мышь спит в своей коробке.

С чашкой чаю в руках Хелен надевает ботинки и выходит посмотреть на валяющиеся в садике игрушки. На улице холодно, и она делает несколько глубоких вдохов, чтобы прогнать остатки сна. Разумеется, каждую игрушку надо будет вымыть в нижней уборной и оставить сушиться на полотенце в прихожей. Раз уж зверек отправляется в приют, то пусть хотя бы со своими вещами.

Когда она заходит обратно, музыка внезапно прерывается, что означает: сейчас будут новости. Но этот раз их зачитывает высокий молодой мужской голос. Пчелы под угрозой. На маленьком острове рядом с Японией – пожар. Дети больше не хотят пить молоко. Во Франции бастуют водители автобусов, а машинисты поездов грозят забастовкой на Рождество. А житель Кардиффа нашел на заднем дворе череп динозавра, незаконно копая бассейн для детишек.

Холод, согласно прогнозу, продержится весь день. Ветер наседает с севера, а широкая полоса пониженного давления, вероятно, предвещает суровую непогоду.

Допив чай, Хелен подходит к французскому окну. Снаружи ветер хлещет по всему, что попадается на пути, подхватывая предметы и швыряя обратно.

В углу она замечает свои клетчатые тапочки, навечно приросшие к пластиковым прямоугольникам. На зиму придется купить новую пару. Эта мышиная история начинает бить по карману. Ну ладно, он скоро уедет. И она сможет раствориться в прежней рутине.

Хелен делает себе еще один тост и садится на диван полистать телефонный справочник. Он на несколько лет устарел, потому что все теперь хранится в компьютерах.

Наконец Хелен долистывает до нужного раздела. Поблизости есть два учреждения для животных. Одно только для диких, другое принимает домашних питомцев от хозяев, которые больше не могут о них заботиться. Очевидно, что звонить лучше во второе. Не хочется, чтобы зверька смолотила какая-нибудь бешеная лисица, накачанная антибиотиками. От мысли, что его маленькое тельце угодит в чью-то пасть, Хелен бросает в дрожь – а ведь это тот самый мир, в котором она когда-то была счастлива.

Покончив с добавочным тостом, она возвращается в прихожую. Делает радио потише. Набирает номер.

– «Домашний приют». Тони у телефона.

– А… да, здравствуйте. Я звоню, потому что недавно нашла брошенного питомца.

Повисает пауза, потом собеседник насмешливо вопрошает, не ее ли это питомец, который больше ей не нужен.

– Нет, конечно, – резко отвечает Хелен. – Я же сказала, что его бросили.

– А кто бросил, знаете?

– Это «Домашний приют» или «Домашний допрос»?

– Чего?

– У меня в доме брошенное животное, которому некуда податься.

– У вас дома?

– Совершенно верно. Я нашла животное на улице, взяла его домой, покормила, дала воду и спальное место, так что с ним все в порядке.

– Кажется, вы подружились.

– Ничего подобного.

– Но вы о нем заботитесь. Животное не может остаться у вас?

– Вы одного не понимаете, Тони. Я восьмидесятитрехлетняя старушка, могу умереть в любую минуту, и тогда он вернется в прежнее положение. Одинокий, беззащитный и почти наверняка истощенный.

– Собака или кошка?

– Поменьше, – говорит ему Хелен.

– Кролик, морская свинка, шиншилла, хомяк, ежик, карликовая сумчатая летяга…

Слышно, что он зачитывает из списка, и это ее раздражает.

– Это мышь.

– Мышь? Так, а клетка у нее есть?

– Нет, он живет у меня в раковине.

– У вас в раковине?

– Мне нужно было место, откуда он не сбежит.

– И вы нашли брошенную мышь на улице?

– Именно так.

– А как вы ее забрали домой, если клетки нет?

– Он жил в старом аквариуме, который я принесла домой, не зная, что там внутри живое существо.

Короткая пауза, у ее собеседника вырывается смешок.

– Неплохо для человека, готового умереть в любую минуту. По-моему, дикая мышь просто угнездилась в ненужном аквариуме.

– Чисто теоретически, полагаю, могло быть и так.

– Ну вот, а мы принимаем только бездомных питомцев.

– Но раньше эта мышь была домашней. Я знаю, потому что с ней в аквариуме лежали всякие причиндалы.

– Наркотики?

– Игрушки! Колесо, трубка синий замок…

– А, просто вы сказали «причиндалы»…

Хелен отводит трубку от лица, чтобы от души помотать головой.

– Мне кажется, произошло следующее… – продолжает Тони, слегка растягивая слова, дабы подчеркнуть глубину своей мысли. – У кого-то сдох хомяк, хозяин выставил аквариум для сборщиков мусора, а потом мимо пробегала дикая мышь, учуяла остатки корма для грызунов, залезла внутрь и обустроила себе отличное жилище.

Хелен закрывает глаза.

– Вы волонтер, Тони?

– Да.

– А можно поговорить со штатным сотрудником?

– Мы тут все волонтеры. Если вам нужно официальное лицо, звоните в центр спасения диких животных.

– Так вы можете забрать мышь из моей раковины или не можете?

– Если вы мне докажете, что мышь домашняя, можно к нам привозить с десяти до шести, каждый день.

– И как я должна это доказывать?

– Не знаю. Я не специалист по мышам.

– Да уж, – отвечает Хелен, – похоже, вы ни в чем не специалист, кроме идиотизма.

18

На обед Хелен заваривает суп из пакетика. Такой, который с сухариками и кусочками зелени. Мышь все никак не проснется, думает Хелен, наверное, долгие дни неопределенности, до того как он угодил ко мне в раковину, его вымотали. Может, он ее считает мышиным божеством, а коробку от пирога, лимонадную крышечку, клубнику и несоленые орехи – частью мышиного воздаяния на том свете?

Убрав все за собой после еды, Хелен отмечает, что уже полдень. Половина вторника