Остров Свободы - Борис Геннадьевич Цеханович

прочитал лекцию о мировом развитии электроники в мире и о нашем месте в этом процессе. Если перевести это место на бытовой язык – то мы находились в мировой жопе. Запомнился такой пример. Нашему космическому кораблю «Буран» понадобился бортовой компьютер. И наши электронщики могли его сделать и работал бы неплохо, но весом он был около 50кг. А в космосе, особенно при взлёте эти килограммы забирают массу лишнего топлива, которые могли быть использованы для доставки дополнительных полезных грузов для космонавтов. Наши обратились с просьбой к американцам. Те дали согласие, но озвучили, что компьютер будет весить около восьми килограмм. А японцы, сделали весом в два килограмма. Вот так мы и отстаём от остальных. Летаем в космос, а зубы сверлим чуть ли не ножной бормашинкой. И так везде….

Но и мы можем удивлять весь мир своей находчивостью и неожиданными ходами. Во что может связывать русского солдата, служащего в бригаде с Космосом? Я не беру солдат с «Финиша». А вот именно обыкновенного солдата с бригады, который закончил обычную десятилетку, да ещё и на тройки… И про космос знает, что там был Гагарин и мы космическая держава…. Ай нет… Может и ещё так, что японцы и американцы, узнав про это сразу же бы отказались от Холодной войны и вообще отказались бы давить на русских. Потому что это бесполезно. Всё равно выкрутятся русские. Как говорится по-мужски грубовато – На хитрую жопу есть член с винтом. На член с винтом есть жопа с лабиринтами. А на жопу с лабиринтами есть член с локатором…. И так далее.

Так вот установили тарелку, посадили в будку солдат. Там они и жили. И стали мы смотреть советское телевидение. Но иной раз картинка «плыла» и тогда звонили в будку тарелочных солдат, ругали их и картинка через минуту улучшалась. Я не вдавался в подробности этих технологий, пока один раз не оказался свидетелем – как это всё происходит. Долго хохотал, представляя вылупленные глаза америкосов и японцев, да и других развитых стран.

Как-то раз я медленно, помирая от жары, брёл по дороге домой и когда поравнялся с тарелкой, в будке солдат раздался телефонный звонок.

– Да…, рядовой Ельцов слушает.

Даже мне, на дороге был слышен разгневанный рёв телевизионного зрителя.

– Да…, так точно…, сейчас исправим…, – трубка брякнулась на телефон и из будки донёсся уже испуганный рёв.

– Олег…, Олег…, блин. Беги, крути тарелку… Спутник ушёл…

Всклокоченный Олег, до этого спокойно дрыхавший в тенёчки, выскочил на солнце и заполошно кинулся к огромной тарелке диаметром в пять метров, схватился за огромную рукоятку и тоже испуганно закричал.

– Куда…? Куда крутить?

– Да я откуда знаюююю…. Крути куда-нибудь, а там скажу.

Это потом я узнаю, что установив тарелку, солдатам выдали точки, где в данный временной момент будет находиться спутник. Это японцы с американцами наверно предположили кучу рассчитанных таблиц, где поминутно указывались координаты спутника висевшего на геостационарной орбите или на геосинхронной, на которой спутники должны вроде бы висеть неподвижно над Землёй. Но наш неправильный спутник был блуждающий и перемещался в космосе по синусоиде. Вот американцы и японцы могли предположить наличие у солдат данных рассчитанных таблиц. Но у русских всё было гораздо проще. На фик какие-то таблицы, координаты…. Начальнику связи бригады, когда он приехал в посольство за рекомендациями после установки тарелки на месте, посольские связисты указали на небе пальцем места, где надо искать спутник. Показали с посольства, после чего связисты на общей почве и общей профессии усугубили. Прибывший в бригаду хорошо датый начальник связи, уже с территории бригады, долго и нудно смотрел мутным взглядом на чистое небо, поворачивался и пытался вспомнить, как он стоял в посольстве и куда надо показывать пальцем командиру роты связи. После долгих пьяных и непонятных для командира роты верчений на месте, начальник связи несколько раз ткнул пальцем в небо, обозначая вполне вероятные места небесного базирования спутников. Ну, а дальше как про испорченный телефон: командир роты связи пока шёл к тарелке забыл половину точек и когда прибыл и построил перед собой двух солдат, яростно зачесал в голове и отдал военное распоряжение: – Значит так. Телевизор у вас есть. Спутник находится вон там…

Ротный, даже не глядя, ткнул пальцем в небо: – Крутите рукояткой во всей стороны тарелку, находите сигнал и корректируете – когда лучше, когда хуже … Ну…, и естественно запоминаете когда и в каком месте находится спутник. А то я вам…, – и по-отечески приятно помахал кулаком.

За месяц бойцы добросовестно изучили все точки и когда там бывает спутник и сейчас Олег на миг задумался и крикнул напарнику: – А сколько время сейчас?

– Без десяти два. Ну, там… не помнишь что ли?

– Понял…. Счас…, – и яростно закрутил рукоятку. Огромная тарелка дрогнула и стала медленно поворачиваться в нужную сторону, а ещё через тридцать секунд радостный крик, донёсшийся из будки, возвестил о появление сигнала.

– Ещё немного… Давай…, давай… Ещё чуток…. Так… Стой! Теперь назад. Стой! Нормально.

Я хохотал как сумасшедший, а когда пообщался ними и узнал ещё некоторые скользкие моменты их нелёгкой службы, хохотал заново. А потом поделился опытом, правда артиллерийским, но нужным им.

– Вы колышки забейте. В час дня, на два часа и так далее. И на поворотном механизме указатель сделайте. И тогда… Два часа – раз и указатель на этот колышек. Три часа – на следующий колышек. Пол третьего – посередине…

– Точно, товарищ старший лейтенант. Только зачем нам колышки? Снесём их…. Мы риски нанесём, – загорелись новой идеей бойцы.

Через неделю из любопытства снова забрёл к тарелочникам и увидел на поворотном круге нанесённые краской риски.

Десять лет назад, когда я служил в Германии, ко мне подошёл мой подчинённый из Москвы, рядовой Макеев.

– Товарищ прапорщик, сводите меня в город – домой хочу позвонить.

Я скривил в удивление лицо: – Макеев, да у тебя денег не хватит в Москву позвонить….

– Да нет, товарищ прапорщик, можно бесплатно. Если не знаете, то я вам покажу и вы будете тоже домой звонить бесплатно и говорить сколько хотите. Там только код города надо знать…

Интересно. Вечером пошли. Доехали на трамвае до вокзала и пошли по пешеходной улице Фестивальной вниз. Макеев, увидев будку телефонного автомата, заходил туда, подымал трубку и смотрел на панель телефонного аппарата. Там были три экранчика, оранжевого цвета – 20 пфеннигов, 50 пфеннигов и 1 марка и если они загорались все три или два, то Макеев вешал трубку и шёл дальше. Я за