Горе одному - Николай Иванович Дубов

и раскаяние, заверения, что теперь уже никогда ничего подобного не случится, как он не понимал и не сознавал, а потом понял и осознал. Но теперь он только с трудом может выдавить четыре слова:

— Нам, понимаешь, надо поговорить…

— О чем?

— Ну, все-таки, понимаешь, так получилось…

— Знаешь, Витька: давай замнем. Для ясности.

Виктор настороженно смотрит Алексею в глаза. Алексей смотрит на него и улыбается.

— А ты… не сердишься?

— На тебя? Ты же — дура! — И он толкает ладонью Виктора в плечо.

Виктор наконец понимает, губы его расплываются.

— А ты-то кто? — кричит он и сам изо всех сил толкает Алексея. — Обедать пойдем? Я место займу… А вечером…

С полминуты в воздухе колышется, назревает, растет глухое ворчание, и наконец прорывается могучий рев, в котором тонут все звуки. Третий гудок. Виктор что-то кричит, потом машет рукой и бежит к своему станку.

Рев обрывается, все звуки в цехе на минутку становятся необыкновенно звонкими и отчетливыми. В среднем пролете слышен крик: скандалит Маркин… «Порядок!» — Алексей улыбается и склоняется над плитой.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Примечания

1

По техническим причинам разрядка заменена болдом (Прим. верстальщика)

2

Искаженное «deus ex machina», «бог из машины», — в античной трагедии бог, появляющийся на сцене при помощи механического приспособления.