Красная Поляна навсегда! Прощай, Осакаровка - София Волгина

Председатель поссовета, переполненный чувствами, обнял Савву:

– Дорогой мой человек! Мы же ветераны! Мы же прошли войну от первого, до последнего дня. «Теркин» – часть нашей жизни!

Хозяин дома, тоже явно расположился к брату Костаса. Он посматривал на него острыми глазами:

– И почему бы тебе, парень, не переехать с семьей к нам сюда? Приезжай! Бросай своих казахов! Знаю я их, как облупленных. Поработал с ними на целине. Не дай, Бог! Привози семью, поможем, устроим!

Растроганный Савва не знал, что и сказать.

– Да я бы с удовольствием. Да выпустят ли ссыльного? Не знаю…

– А ты узнай, спроси, – присоединился, заметно опьяневший, Федор Алексеевич, – сделаем, все что можем, Костас, ты же хочешь, чтоб брат твой жил поблизости?

– Еще, как хочет! – услышал Савва Марицын голос.

– Кто бы не хотел такого брата? Человек спокойный, не пьющий, не скандальный, образованный. Он шестилетку закончил без единой четверки. Учился на одни пятерки. Ну? – Костас поднял указательный палец. – Можете себе представить, чтоб человек так мог учиться?

Все даже замолчали. Женщины уважительно смотрели на него.

– Костас, не пугай людей. Я такой же, как все. Просто легко давались науки.

Федор Алексеевич хмыкнул:

– А я был троечником. Редко получал пятерки. Хорошая отметка для меня была праздником. Да… Кхм. Кхм. Учиться некогда было. Я один пацан постарше, остальные малыши. Всю мужскую работу дома делал. Отец с утра до ночи на работе. Он тряхнул головой. – Так что нам грамотные люди, тем более отличники нужны. Переезжай, брат. Не пожалеешь!

Савва был рад такому обороту дела, хотя был почти уверен, что навряд ли удастся план Костаса, подвести влиятельных людей поселка к такому приглашению ссыльного человека из Казахстана. Костас утверждал, что все решают связи. У Саввы никак не укладывалось, как будет это возможно вырваться из Казахстана? Кто его выпустит? По крайней мере еще никто не выехал оттуда насколько он знает. Уезжала же семья Ирини, и как они не упирались, не хотели вернуться назад в Осакаровку, все-таки пришлось. Хотя, последнее время разговоры идут, что можно будет скоро переехать в родные места и в любое место страны. Спасибо правительству Никиты Хрущева!

Речь зашла о членах политбюро, без видимых причин удаленных из руководства – Кирилленко и Мазурове. Вспоминали крепкого руководителя Федора Кулакова. Говорили о председателе Хрущеве, о главе КГБ. Вспоминали последнее посещение своей краснополянской дачи министра Обороны СССР Андрея Антоновича Гречко. Посыпались анекдоты на военную тематику. Полковник Кохан, начальник Краснополянской турбазы, знал их бессчетное количество. Вся эта информация была неофициальной, но друзья Костаса были неплохо осведомлены о событиях в правительственных кругах. Кто его знает откуда они черпали информацию? Может, много чего узнавали из окружения министра обороны Гречко. Офицеры, окружавшие его, постоянно встречались с умницей и весельчаком, начальником министерской краснополянской турбазы. Кроме того, партиец Костас немало чего узнавал на партийных собраниях. Савве, конечно, были известны фамилии этих деятелей, но не более. Он удивлялся, как мало он, оказывается, знает несмотря на то, что ежедневно прочитывает центральные газеты.

Заговорили о первом Секретаре Краснодарской компартии Медунове. Он часто бывал в Поляне и пил медовуху на пасеке Костаса. Все просто преклонялись перед хозяйственными талантами руководителя края, сумевшего объединить несколько прибрежных районов и создать сплошную курортную зону на протяжении полутора сотни километров. Долго говорили о перспективах развития курорта и самой Красной Поляны. Савва извелся от зависти к этим людям. Ну почему он не мог жить среди них?

Сидели до глубокой ночи. Наконец, жена Федора Алексеевича поднялась. Подвыпившие гости принялись уговаривать ее посидеть еще, но тут же засобиралась и Марица. Договорились встретится через день снова, по причине дня рождения хозяйки дома. Наконец, после долгого прощания, они разошлись.

Савва спал, как в пропасть провалился. Утром ему приснился сон, что Ирини ругает его за что-то. Он же отнекивается и оправдывается. Проснулся, как от толчка. В ушах звучали ее слова: «Смотри, как бы не пожалел обо всем!»

«Что она имела ввиду? Даже во сне она его видит насквозь. Что я такое сделал? Подумаешь задерживаюсь. Понять можно, что не каждый год я сюда езжу. Одна дорога сколько стоит! Приеду же, никуда не денусь».

Над головой жужжала пчела. Савва накрылся с головой. Голова гудела. Наливка давала о себе знать. Сколько раз себе давал слово не пить совсем. Не шло ему спиртное. Вчера наливка показалась ему вполне удобоваримой и вкусной. Кажется, и водкой он побаловался.

В комнату заглянул Костас.

– Ну, вставай. Поедем на пасеку. Марица уже приготовила завтрак.

За столом Марица заметила, как их гость морщится от головной боли.

– Что-то беспокоит? – спросила она участливо, заглядывая ему в лицо.

– Да, нет. Нет. Это так…, ничего серьезного.

Марица пристально посмотрела ему в лицо.

– Наверное вчерашняя водка тебе не пошла. Я ее тоже не люблю. На, выпей капустного рассола. Она подала ему полстакана рассола. Савва выпил его в два глотка. Она налила ему еще. Теперь он пил медленно, растягивая удовольствие.

Голова прошла чуть ли не мгновенно.

– Ну как? спросила она минут через пятнадцать

– Ты, Марица, волшебница. Спасибо! Можно начинать все заново.

– Подожди немного, на пасеке тебя поджидает медовуха. От нее никогда голова не заболит. Она только полезна для здоровья, – заявил Костас, деловито разрезая и раскладывая у тарелок хлеб.

Савва не хотел думать о спиртном.

– Отлично, медовуха, так медовуха! – произнес он торжественно – бодрым голосом.

На пасеке было мало народу. Все были чем-то заняты. Место для ульев, конечно, отведено очень большое. Двое ребят и три девушки были практикантками. Они выбирали пчелиное молочко из пчелиных сот. Савва посмотрел, ему не понравилось: какие-то червячки, какая-то крохотная желтая масса около них, называемая молочком. Брр…

Он не сразу обратил внимание на их помощницу, Лиду. Она везде успевала, то объясняла что-то студентам, то несла сироп покормить пчел в самый конец пасеки, то разговаривала с Марицей. Наступила время обеда, и она сготовила всем поесть. Вдвоем с Марицей они накрыли стол во дворе перед домиком пасечников.

Лида усиленно ухаживала за Саввой, который поглощал пищу без остановки так, как с утра кроме капустного рассола ничего не ел.

Она расспрашивала, как ему здесь нравится, на сколько времени он приехал. Сообщила, что живет в Сочи, а здесь работает так как любит пчел.

Марица улыбалась, глядя, как Лида обхаживает Савву.

– Да, Лида очень любит свою работу.