Лагуна - Ава Хоуп

– И что плохого в ЖМЖ?

– Я не буду делить с подругой своего парня.

– Как хорошо, что я больше не твоя подруга, – фыркает Клэр, и я прыскаю со смеху. – Ну, у него хотя бы все в порядке с размерами? Ты хорошо рассмотрела его член, он ровный? Хотя, если вдруг будет вести вправо, то проще будет найти точку джи.

– Боже, Клэр. Какая ты извращенка! И вообще, мне некогда было его рассматривать.

Ложь.

– Ложь, – читает мысли Клэр.

Я смеюсь.

– Ладно, будь я твоей подругой, я бы обиделась, что ты не хочешь удовлетворять мое любопытство. Но так как я больше не твоя подруга…

– Клэр, – фыркаю я.

– Так… А что насчет того, что семейка Миллеров не переваривает твою? Как Макс собирается решать этот вопрос?

– Никакой вопрос решать не нужно. Он ведь рано или поздно вернется в Сидней. А пока просто…

– Потрахаешься за все те годы, что не трахалась. И на годы вперед заодно. – С ее губ срывается смешок, но она тут же становится серьезной: – Но ты же понимаешь, что секс лишь усугубит то, что ты все еще его любишь?

Молчу некоторое время, а затем на выдохе отвечаю:

– Да. Но я ничего не могу с собой поделать. Мне так хорошо… – Я пытаюсь подобрать слова. – Просто невероятно…

Услышав какой-то шум на своей кухне, я хмурюсь и задерживаю дыхание, а затем замечаю там Макса.

– Я тебе перезвоню. – Сбрасываю звонок под возмущения подруги, после чего говорю Максу: – Ты ничего не перепутал? Это моя кухня.

Глава 9

Макс

Маленькая кухня в бунгало Эммелин озаряется светом уходящего за горизонт солнца. Розоватым закатным градиентом окрашиваются белые горшочки с суккулентами, стоящие на полочках из карагача. Кружевные занавески окна над мойкой развеваются от легкого ветерка. Я стою рядом у плиты и обжариваю на сковороде бекон, пока в сотейнике настаивается зеленая гречка. Из колонки звучит Chris James – I never Learned, и я непроизвольно покачиваю головой в такт ее битам. Добавляю бекон к гречке и заливаю все это сливками, а затем достаю остатки пармезана, чтобы сделать из него пену, но не успеваю, ведь входная дверь открывается, и на пороге я вижу Эммелин, разговаривающую по телефону.

Когда Эми замечает меня, она сбрасывает звонок и проходит на кухню. Опираясь плечом о дверной косяк, Эммелин бросает на меня недовольный взгляд:

– Ты ничего не перепутал? Это моя кухня.

– Так, значит, я невероятный? – Отложив пармезан, одариваю ее широкой улыбкой.

– С чего ты взял, что мы говорили о тебе?

Ухмыляюсь.

– Я тоже подумал, что речь шла не обо мне. Ведь со мной тебе гораздо лучше, чем просто «хорошо».

Она цокает, пока я мою руки, после чего в пару шагов сокращаю расстояние между нами.

– Ты проголодалась? – интересуюсь, положив ладонь ей на поясницу и притягивая к себе.

– У тебя мокрые руки. – Она складывает свои на груди, отказываясь обнимать меня в ответ, и недовольно произносит: – И почему рядом с тобой слово «мокрые» имеет сексуальный подтекст?

Я коротко смеюсь.

– Я рад, что ты голодна. Но что насчет настоящей еды?

– Ты так и не ответил на мой вопрос, почему я должна отвечать на твои?

Сдерживаю улыбку.

– Нет, я ничего не перепутал. Это чисто в оздоровительных целях. Я считаю своим долгом накормить тебя[14].

– Помимо подростковых сериалов ты еще и просмотром «Сумерек» балуешься?

Губы расплываются в улыбке.

– Мне нравится, когда ты делаешь вид, что ты стерва. Но ведь я знаю, какой нежной ты можешь быть.

– Смотри поменьше фильмов про первую любовь, а то ты слишком романтизируешь наш секс.

Я издаю смешок, а затем накрываю ее губы своими, теряясь в водовороте чувств, что испытываю рядом с ней. Она наконец перестает сдерживаться и кладет ладони мне на грудь, отвечая на поцелуй и пылко лаская своим языком мой. Я притягиваю ее ближе, наслаждаясь дрожью по телу, которая всякий раз возникает, когда я целую ее, и едва сдерживаюсь, чтобы не раздеть ее сию же секунду.

– А чем так вкусно пахнет? – шепчет Эми между поцелуями.

– Значит, проголодалась, – ухмыляюсь я. – Это зеленая гречка с беконом, пармезаном и яйцом пашот.

– М-м-м, звучит не очень. Гречка? Еще и с яйцом?

– Поверь мне, это очень вкусно.

– Ну ладно. – Она кладет руки мне на шею, обнимая. – А правила те же?

Фыркаю, прекрасно понимая, что она говорит об оргазмах, после чего вновь целую ее и произношу ей в губы:

– Кто не ест, тот не кончает.

Она утыкается лицом мне в грудь и краснеет, отчего я начинаю широко улыбаться. Я подхватываю Эми на руки, и ей приходится обхватить меня за талию своими ногами и скрестить их на моей пояснице. Вскрикнув, Эммелин крепко хватается за мои плечи, пока я тянусь к двум порциям нашего ужина и направляюсь с тарелками к столу.

– Ты что, даже не будешь надо мной издеваться и заставлять есть, пока твой язык во мне? – хихикает она, когда я опускаюсь в ротанговое кресло напротив окна, продолжая держать Эми на руках.

– Нет, у меня достаточно хорошо развита фантазия для того, чтобы не повторять одно и то же, – ухмыляюсь я.

– М-м-м. А у тебя есть хоть одна фантазия, в которой ты ешь, пока я стою перед тобой на коленях?

Я смеюсь.

– Лагуна, у меня нет фетиша еды.

– А по тебе не скажешь.

– Я просто забочусь о тебе.

– Ну да. А ты в Сиднее с клиентками тоже такой заботливый?

– Ревнуешь?

– Не дождешься.

– Я заботливый только с тобой, – шепчу я и коротко касаюсь ее губ своими.

– Если ты думаешь, что после этой фразы я должна растаять, то спешу тебя расстроить… – снова включает стерву она, и я в очередной раз затыкаю ее поцелуем.

– Я всего лишь констатировал факт. – Протянув ей ее тарелку, спрашиваю: – Как прошел твой день?

– Хочешь обсудить, как прошел мой день, пока твой стояк упирается в меня? – Она вскидывает бровь.

– Он просто очень рад тебя видеть. Даже в одежде.

Эми закатывает глаза с широкой улыбкой на лице. Любуюсь ее соблазнительными губами и искрящимися голубыми глазами, в которых я готов добровольно пойти ко дну, лишь бы только хотя бы раз увидеть в них любовь.

– Так чем ты занималась? – прочистив горло, спрашиваю я и убираю прядь ее малиновых волос за ухо.

– Правда хочешь разговаривать?

– Почему нет?

– Ну ладно… С