История Глории - Стейс Крамер

– Либо умер от цирроза, либо его прибила та чокнутая риелторша.

– Где ты научилась метать ножи? – резко спросила я.

Север несколько задумалась над моим вопросом, будто я задала его на другом языке и ей теперь требуется пара минут, чтобы перевести все и осмыслить.

– Меня этому дедушка научил. Когда я была совсем маленькая, он водил меня на задний двор, там был деревянный столб, он сказал, что это мишень, показал, как нужно целиться, как стоять, какие движения совершать корпусом. И потом мы тренировались. Я думала, что это всего лишь игра, и мне она понравилась. Затем, когда я подросла, дед брал меня с собой на охоту. Стрелять он не очень любил, его страстью были ножи. Помню, мы скрывались за высокой травой, наблюдали за оленем. Он мирно ел ягоды, хотя что-то предчувствовал, постоянно озирался по сторонам. Затем я метнула нож. Попала ему в горло. Истекая кровью, он промчался несколько метров, а после упал. Мы с дедушкой подошли к нему. Он все еще был жив. Я ухватилась за рукоять и начала крутить ее по часовой стрелке, словно работала гаечным ключом. Он умер. Дедушка был так горд за меня.

Да уж!.. Из-за этой жути у меня начал крутить живот. Я в красках представила историю, рассказанную Север. Я видела этого обездоленного оленя и маленькую девочку с окровавленным ножом в руках.

Я тоже хочу стать такой. Я хочу научиться… убивать. Господи, какая гнусная мысль! Но мне необходимо ее принять. Я не могла убить кроликов, я не могла пристрелить даже Дезмонда… Почему одни люди способны на убийство, а другие нет? Особые люди могут с легкостью, без дрожи в кисти нажать на спусковой крючок, вонзить нож по самую рукоять, наслаждаясь тем, какую боль он доставляет человеку. И ведь им даже не снятся в снах те, кого они лишили жизни. Как же хочется стать одной из них!

Внезапно раздался стук в дверь. Мы переглянулись.

– Джеки?

– У него есть ключ, – ответила Север.

Мы направились к двери, а стуки тем временем стали все громче и громче. Незваный гость начал применять силу, барабанил кулаками, дверь тряслась, едва не слетая с петель. Я открыла ее, в квартиру влетело двое незнакомцев. Один из них толкнул меня к стене, стукнувшись виском, я упала, второй – заломил мне руки. В ушах стоял шум, я ничего не соображала, все словно в тумане. Посмотрела вперед, увидела, как Север пытается сопротивляться, но двое здоровенных мужиков значительно превалировали по силе. Один ударил ее в челюсть, другой заставил встать на колени и скрутил руки. Тот, что держал меня, начал волочить мое тело по полу, с Север поступили так же. Мы оказались в гостиной. Я немного пришла в себя и смогла оценить ситуацию: в квартиру вломилось трое человек. Двое из них сначала справились со мной, один остался держать меня, пока двое других направились обезвреживать Север. Теперь мы сидели на коленях, за нашими спинами, скрутив наши руки стояли двое неизвестных, а третий разгуливал впереди. Затем появился четвертый. И я его узнала.

Аарон.

– Как тесен мир! – сказал он, подошел ко мне, взял меня за подбородок. – Здравствуй, Дрим. Или как тебя по-настоящему зовут?

Я молчала. Услышала, как Север вновь пытается сопротивляться, но мужик сзади еще больше скрутил ее руки. Север невольно издала крик.

– Не хочешь разговаривать? Ну ничего, скоро тебе все равно придется заговорить. Твой розыгрыш нам с мистером Леммоном не понравился, тебе придется за него ответить, – Аарон отстранился от меня и принялся шагать взад-вперед по квартире.

– Неужели вы думали, что мы не найдем вас? Это было слишком просто. Ну ладно, у меня очень мало времени, поэтому перейдем к делу. Мы вас убьем. Но перед этим вы расскажете нам, что задумал Лестер.

– Хреновая тактика. Зачем нам вам что-то говорить, если вы и так нас убьете? – сказала Север.

– Человека можно убить по-разному. Быстро, например всадив ему пулю в лоб. Или медленно, доставляя мучительную боль. Вы даже и не представляете, на что способны Эролл и Верн. Так что быстрая смерть будет вознаграждением за вашу честность.

– Да пошел ты в задницу, старый кусок дерьма!

– Эролл.

Мужик, что держал Север, сел на корточки, достал нож, приставил его к большому пальцу Север и начал загонять лезвие под ноготь. Север кричала, а ублюдок с ножом вводил лезвие все глубже и глубже. Лицо Север покраснело, тело скрючилось от невыносимой боли, на шее и лбу выступили вены, кожа покрылась потом.

– Остановись, Эролл. Вот видишь, казалось бы, всего лишь ноготь, а сколько боли!.. Продолжай, Эролл.

И душераздирающий крик снова раздался в этих стенах.

Вдруг воспоминания ударили в мою голову. За одним надвигалось следующее. Они били так сильно и непрерывно, словно сотня бестолковых мячиков для пинг-понга. Воспоминания о событиях, которые один в один были похожи на происходящее, когда я наблюдала за тем, как мучают дорогих мне людей: Мэтта – дружки Ника; Беккс, музыкантов, над которыми издевались амбалы Дезмонда. Мне стало так больно и ненавистно! Я не могла больше терпеть. Я не могла бездействовать.

– Стойте! Она вам ничего не расскажет. Она слишком долго находится с Лестером. Он научил ее молчать, чтобы ни случилось. А я все расскажу. От и до.

– Эролл, достаточно.

Вот только что я могу сказать? Я ничего не знаю. Лестер не давал ни малейшего намека. Отличная страховка на случай, если к нам ворвутся и начнут угрожать смертью. Но даже если бы я что-то и знала, то все равно бы ничего не рассказала. Может, я была настолько запугана Лестером, а может, из-за того, что я постепенно освоилась в этой банде и предать их уже не могла.

Что ж, придется импровизировать.

– Знаете, все эти нападения, угрозы… Все это так однотипно. Мне кажется, есть специальная книга для мразей вроде вас, выпущенная огромным тиражом, где рассказывается, что и как вам надо делать.

– Хватит нести чушь!

Аарон со своими поседевшими волосами, бугристой серой кожей и хмурым взглядом и так не симпатяга, а когда еще и злится, то вообще становится страшнее меня, когда я пробуждаюсь после вечеринки.

– Аарон, вы же меня убьете. Неужели я не имею права выговориться перед смертью? Вы последние люди, которых я вижу. Это так волнительно!

Терпение Аарона иссякло. Он размахнулся и подарил мне пощечину, да такую сильную, что левое ухо на несколько секунд перестало слышать, а перед глазами запрыгали мушки.

– Хороший ударчик, – сказала я (кажется, даже губа слегка