Я умею летать! - Татиана Посохина

***

Мама сидела на краю больничной койки, держа в руках безжизненную ладошку дочери. Хрупкое тельце девочки было накрыто простынёй. Казалось, она спала. И только невероятная бледность щёк, забинтованная голова и тяжёлый гипс на руке, напоминали об ужасной действительности. Три дня мама сидела возле постели, не выпуская ладошку из рук, и молилась. Чем ещё она могла помочь?

В памяти вставал тот миг, когда она почувствовала внезапную боль в сердце и слова в голове: "Одуванчик!" Опасность и паника заполнили душу. Она выбежала из дома. Картина раскачивающейся доски на длинных верёвках и её дочки, её Одуванчика, лежащего без движения среди великолепия цветов, казалась нереальной. Скорая ехала бесконечно долго. Потом операция, реанимация. И вот уже третий день маленькое сердечко еле бьётся, отчаянно цепляясь за жизнь. Доктор сказал, что организм молодой, здоровый и крепкий, но гарантий никто дать не может. Мама уже выплакала все слёзы. Она просто молилась и ждала.

Вдруг она почувствовала, что маленькие пальчики дёрнулись. Показалось?! Или нет? Надежда вспыхнула с такой силой, что женщина вскочила и наклонилась над дочкой

– Одуванчик, милая моя девочка, вернись, – слёзы снова навернулись на глаза, и одна упала прямо на ввалившуюся щёчку девочки. Её веки дрогнули, и она медленно, с трудом, открыла глаза. Сначала взгляд был рассеянным. Она не понимала где она, что с ней, и почему так больно в голове. Но вот она увидела склонившуюся над ней женщину

– Мама! – прошептала девочка едва слышно. – Мамочка, я умею летать! – и слабая улыбка осветила её лицо.

***

– Почему ты не сказала ей ничего? – спросил Мастер, – Почему ты не сказала ей о том, что ждёт её в жизни? Ведь именно об этом ты хотела её предупредить, предостеречь…

– Потому что то, что я прошла, сделало меня такой, какая я есть, – ответила Душа. – Без неё, наивного и чистого Одуванчика, не было бы меня сегодняшней – взрослой и мудрой. Каждый проходит свои уроки. И она пройдёт свои, и станет мной. А я сказала ей самое главное…