Счастье в добрые руки - Ольга Станиславовна Назарова

Сколько вокруг было всяких-разных? Охо-хо… да, несколько раз было крайне сложно избежать брака… Зато теперь – Милана просто замечательная девочка. Даша для Николая – тоже! Но Женя… чем он может не подойти этой Ирине? Я и так и этак прикидывала – он замечательный! А она?

Куда деваться, если твой ребёнок – всегда ребёнок? Да-да… тысячу раз можно говорить о том, что надо отпустить, «вытолкнуть из гнезда», можно уговаривать себя, можно стараться изо всех сил, но… Но когда здоровенный и плечистый, вполне и во всех отношениях взрослый и самостоятельный мужчина вдруг становится так несчастлив, так уязвим и задет в самое сердце, матери отчётливо виден мальчик, тот самый твой родной маленький мальчик, ради которого землю перевернуть можно! Которого собой прикроешь от любой беды, как птица птенца.

– Ну, и что? – Лидия покосилась на себя в зеркале… – И что мне делать? Очень хочется сожрать эту химичку-Вяземскую как… как классическая злобная свекровь. Но… но мы пойдём другим путём!

Глава 2. Дивный подарочек

Суета, возникшая у въезда около роскошного авто, однозначно свидетельствовала о приезде кого-то важного…

– К нам приехал, к нам приехал Филипп Иваныч, дорогой! – промурлыкал себе под нос Хантеров. – Звездища осветила наш небосклон!

– Вы его не любите? – насторожился Хантеровский заместитель.

По его опыту, Хантеров просто так антипатию не испытывал. Если уж что-то его настораживало, то это «что-то» имело веские основания.

Хак покосился на зама.

– Нет, он вполне добропорядочен, – успокоил он Игоря.

– Просто до невозможности загадочен! – подумал Кирилл Харитонович.

Раскусить Соколовского не удавалось, и это слегка, самую малость раздражало.

Раздражителя Хантеров вскоре увидел воочию – сияющий светлыми кудрями, улыбкой и харизмой Соколовский, шел прямиком к Хантерову, а вокруг нарезал орбитальные круги «Трансформер беспорядка».

– Мы вам всё приготовили – номер, и всё в номере! Я специально узнавал о ваших запросах на съёмочных площадках…

– Отмахнётся! – решил Игорь Игоревич Палашов, мимолётно пожалев «Трансформера».

У хантеровского зама была очень подробная классификация всех встречных-поперечных, и теперь он примерялся, куда бы отнести актёра.

– Интересно… – мимолётно прищурился Хантеров, – Как себя поведёт?

А Соколовский взял, да и оправдал свою неправдоподобную репутацию «нормального мужика, хоть и звездищи»:

– Да не переживайте вы так! Всё отлично, спасибо. И в номер можно было ничего не приносить – я же не на съёмках, а в гостях. И вообще, вон вас уже зовут, бегите, я точно сам справлюсь!

– А вот так вот, Игорёк! – беззвучно рассмеялся Хак, – Вот и думай, в какую графу его записать!

Зам и правда выглядел глубоко озадаченным. Впрочем, через пару минут Хак тоже утратил свой безмятежный вид и хищно прищурился, стоило только ему услышать от Соколовского:

– Добрый день, Кирилл Харитонович! А я к вам по делу! Я только что прошел мимо горы коробок с подарками, так вот, в одной из них явно находится что-то живое – оттуда раздаётся отчётливый шорох.

Вышеупомянутая гора располагалась неподалёку от входа и быстро росла за счёт всё прибывающих и прибывающих гостей.

– Вот эта коробка, – Соколовский кивнул на подарочный короб приличных размеров, богато увитый лентами.

Игорь Игоревич наклонился над коробом:

– Ничего не слышу…

– Можете не стараться – у меня очень острый слух. Но я точно не ошибаюсь! – объяснил Соколовский.

Хантеров осмотрел короб.

– Ни визитки, ни поздравительной надписи…

Шорох он тоже не слышал, но актёру поверил сразу – тому не было ни малейшего смысла врать.

– Так, изымаем и осматриваем, – решил он.

– И лучше не открывайте, а просветите, – посоветовал Соколовский, прислушавшись, – Там много кто шуршит.

– Ничего там нет, – чисто из вредности почти беззвучно прошептал Палашов и был ошарашен, когда Соколовский покачал головой.

– Есть и прилично. Извините, но у меня действительно острый слух.

– Это уже какой-то ненормально острый! – подумал Игорь Игоревич и мимолётно покосился на актёра… мало ли, может, он и так услышит. Кто их знает-то звёзд мирового уровня?

Интроскоп, то есть установка для досмотра багажа, в элитном клубе была – пришлось купить для обеспечения безопасности гостей, так что было несложно осуществить проверку, на которой настоял Соколовский.

Он каким-то образом увязался за Хаком, объяснив это так:

– Любопытно, знаете ли…

– Любопытно ему! – ворчал про себя Палашов, ровно до того, как не узрел на экране интроскопа…

– Что это? – внезапно осипшим голосом уточнил он, ощущая редкую солидарность c отпрянувшими в сторону подчинёнными, которые принесли коробку.

На экране крутилось неописуемое месиво сочленений, которые перемещались, сталкивались друг с другом, изгибались под какими-то невероятными углами.

– Пауки… – мрачно процедил Хантеров. – Да вдобавок снизу один из углов коробки совсем тонкий – как тонюсенькая бумага. Такие пауки попросту продавили бы эту бумагу и выбрались из коробки. А они немелкие.

– Я бы даже сказал, что очень крупные. Что-то типа птицеедов, – отозвался Соколовский.

– Что-то у меня, кажется, эта… арахнофобия! – откровенно, но опрометчиво сообщил один из Хантеровских подчинённых, явно представив, что именно было бы на свадьбе, если бы тут появилось стадо огромных паучищ.

– Придётся тренировать! – подумал Хак, многозначительно покосившись на наивного типа, которого начала бить нервная дрожь. – Мало ли, какие ситуации будут, а у него, видите ли, фобии!

–А чё с ними делать? – спросил ещё один. – Может, того…

– Чего тебе «того»? – Хак к паукам относился ровно, а вот его сын с детства испытывал слабость к косиножкам и крестовикам. – Уберите пока в прохладное место, а я уточню, куда и как их… И тонкий угол скотчиком заклейте на всякий случай!

Он сходу разобрался в проблеме, велев Палашову позвонить в питомник, торгующий подобными экзотами.

– Судя по виду вашего зама, он всё меньше и меньше уверен в том, что в мире у кого-то остался здравый смысл… – с лёгкой усмешкой проговорил Соколовский.

– Кирилл Харитонович! Их действительно многие держат! – прокурорским тоном заявил Палашов. – Когда я спросил, как их можно того… ну, это… избавиться, этот пссс… в смысле чудак, так возмутился! Сказал, что я – варвар! А ещё, что он может их у нас забрать, если они здоровы. Можно подумать, что я полезу уточнять, здоровы они или нет!

Хантеров отправил короб с пауками, обмотанный скотчем вдоль и поперёк, к пауколюбивому чудаку с тем самым сотрудником, который что-то опрометчиво произнёс про фобию, а сам покачал головой:

– Что-то мне кажется, что этот короб доставлен прямиком от известной нам особы. Недаром же она не позволила подарок осмотреть. Игорь Игоревич, пойди, опроси тех, кто с ней общался и покажи фото короба.

– А о ком, если не секрет, идёт речь? –