Несбывшаяся жизнь. Книга первая - Мария Метлицкая

Про себя усмехнулась: «Удобную подружку терять нельзя, надо подмаслить».

– Да, Лиз, – подал голос и Дымчик. – Что-то ты не то говоришь…

Лиза дернулась как от пощечины.

– Да идите вы оба…

Не включая света, она сидела в своей комнате и смотрела в окно. За окном поднялась метель. Под молочным фонарем, напоминая летних назойливых мошек, кружил рой снежинок.

«Сумасшедший танец, – подумала Лиза. – Кружатся как безумные».

Ей стало не по себе, и она плотно задернула шторы.

В комнате стало совсем темно.

«Вот и хорошо», – решила она.

За стеной, у соседей, было тихо. Успокоенная Ритка спала, а Дымчик ушел. Ушел, не зайдя к ней, не попрощавшись.

«Ну и черт с вами, – думала Лиза. – А хорошо бы квартирку нашу безумную разменять. Наверняка найдутся желающие: еще бы, самый центр, метро рядом, магазинов полно. Внизу знаменитая кулинария, прекрасный зеленый двор, да и сама квартира вполне – большие комнаты, кладовка, все удобства. Кухня маловата, но тоже сойдет. Главное – место, район. В двух минутах от Главпочтамта, в четырех от Чистых прудов, в пятнадцати от Сорокового гастронома и Дома фарфора, в двадцати от центрального „Детского мира“… Короче, сказка. Мечта».

Лиза привыкла жить в самом центре столицы, за пятнадцать минут добегала до ГУМА и Красной площади, до Исторического музея и улицы Горького. Все самое главное рядом! Кривоколенный, Архангельский, Потаповский. Меншикова башня, палаты Ладо, бывший дом Карамзина, Веневитинова. Дом, где часто гостил Пушкин… Это не просто родной район, это Родина. И как уехать с любимой Родины?

Но жить с Риткой и ее ребенком, видеть Дымчика в роли мужа и отца семейства… Нет, это было выше ее сил. Пусть даже это обман и постановка, все не взаправду, как говорили в Лизином детстве. Да и чем, зная Ритку, это все кончится? Ритке, самой близкой подруге, практически сестре, доверия нет.

А может… может, сказать Полечке? И тут же испугалась своих мыслей – нет, никогда. Она не стукачка.

Ритка не мучилась ни минуты – сделала так, как ей было удобно. А ведь догадывалась, что Лиза влюблена в Дымчика. Лиза ей не говорила, но Ритка не дура, видела. Но даже не вспомнила. Решение она нашла, стерва… Всегда была о себе – и только о себе. Сколько раз Лизе было и невыносимо стыдно за нее, и часто так обидно! Ведь правильным было обсудить это сначала с ней, с Лизой, а уж потом…

Нет, ничего она не скажет, исключено. И Димкиным родителям не скажет, они и так будут не в восторге. Может, Димкина мать расстроит свадьбу? Говорят, она та еще штучка. Впрочем, Димкины родители не вылезают из-за границы, и их вряд ли так сильно волнует скороспелая женитьбы сына, его невеста и их ребенок. Они и Димку не растили: сначала пятидневка в саду, потом интернат. Что им внучок или внучка – у них другие интересы. Понятно, что невесту хотелось бы побогаче и познатнее, но Ритка хорошенькая, веселая, легкая в общении, умеет найти подход и подластиться, умеет восхищаться и делать комплименты, так что вполне вероятно, что свекровь она обаяет. А там и ребеночка в руки – смотрите, какой хорошенький! Вылитый вы!

Это Лиза будет молчать как истукан. А у Ритки не задержится. Как говорила мам-Нина: «Ритка без мыла в зад влезет».

И Полечка обрадуется. Не в подоле принесла неизвестно от кого, а от родного и любимого Димки, практически брата и члена семьи.

Полечка все понимала про Димку и относилась к нему с долей скепсиса, небольшими оговорками, но и с симпатией. Ну да, не орел,– но все-таки свой, знакомый и понятный. И про Ритку, кровиночку и безусловную любовь, все понимала. И цену своей, по ее же словам, профурсетке знала. Знала и всегда ждала от нее какой-нибудь неприятности.

– Вся в отца, – вздыхала Полечка. – Хитрая, наглая, жадная и коварная. Копия! Тьфу, рыжее отродье!

Но неожиданно картина меняется: нерадивая дочь выходит замуж, рожает ребеночка – и превращается в приличную женщину. Ритка успокоится, и Полечка выдохнет.

«Хотя нет, – размышляла Лиза, – вряд ли. Вряд ли когда-нибудь будет покой. Ритку надо в ежовых, а Димка хиляк. Полечка с характером, а не смогла. Что ждать от Димки?

Стерва Ритка, но не дура! И хитрая, зараза: все чин чином – семья, ребенок, муж приличный. Родня дипломаты, и сам Димка будущий дипломат. Уедут в загранку и заживут как люди».

Лиза понимала, как отнесется Полечка к этой свадьбе. Обрадуется, что дочь пристроена, а там дальше видно будет, что загадывать-то? Не получилось бы ничего, даже если бы она, Лиза, и решилась на подлость.

Конечно, не в Полечкиных интересах мешать этой истории. Димка свой, родители богатые, квартира набита добром. Пусть живут! А она, Полечка, поможет. Конечно, поможет, куда денется? Свое, родное, роднее некуда.

Так позже Полечка и думала.

Хотя сердце у нее тоже за всех болело. Понимала она: «Ритке нужен мужик-кремень, милиционер или военный, вроде моего Васильича. Вряд ли уживутся…»

Но она, Полечка, поможет, как не помочь! Дочь родная, внук или внучка, кровиночка. И развода не допустит – пусть ее дура и не надеется!

«Пусть попробует рыпнуться! Во всем в папашу пошла, ничего от матери не взяла – ни ума, ни хозяйственности, ни практичности. „Дай“ да „дай“, вот и весь девиз, все ей должны».

Гены – но, если по правде… и она, Полечка, тоже виновата…

«Все своими руками сделала: то в рот, то в попу совала, лишь бы деточка радовалась, лишь бы была довольна, – запоздало каялась Полечка. – Вот и вырастила ленивую и наглую девку. Ладно… Димка не самое худшее, могло быть куда хуже. Даже думать об этом не хочется».

Полечка давно научилась принимать жизнь такой, какая она есть. Принимать и смиряться – такова женская доля.

Сколько лет она билась, сколько кланялась, унижалась! Чтобы все как у людей, чтобы у дочки все было. Ей повезло на старости лет – ну хорошо, в очень зрелом возрасте!

А Ритке вот смолоду! У всех своя судьба…

11

Дымчик появился в час ночи.

Пьяный в дым. Дымчик в дым, каламбур…

Плакал, просил прощения, стоял на коленях. Лиза молчала. Но, устав оправдываться, вдруг разозлился.

– Да пойми ты: пожалел я ее. Пожалел! Прикрыть позор – вот как раньше это называлось. И прикрывали, почитай литературу! Ты сама говорила – людям надо помогать, твои слова! Я же