Натюрморт с торнадо - Э. С. Кинг

Папа: Она бунтует. Ей нужны четкие границы.

Мама: У нее раньше никогда не было проблем. Может, ей просто нужно с кем-то поговорить.

Папа: Разговоры – это к тебе.

Мама: (тишина).

Папа возвращается к себе. Я стою у открытого окна в своей комнате. Сейчас вечер воскресенья. Машин мало. Никто не разговаривает. Собаки не лают. Дети не играют по соседству. Нечего слушать.

В 6:30 я стою у входной двери и прощаюсь с мамой, которая отправляется на работу, уже в медицинской форме. Мама всегда носит однотонную форму. Она говорит, что все эти цветочки и мультяшки – для дневных медсестер.

– Подумай насчет школы завтра, – говорит она мне.

– Подумаю, – вру я.

– А еще твоя подруга придет на ужин! – говорит она. – Жду не дождусь, чтобы с ней познакомиться!

Я не знаю, что на это сказать, и просто киваю.

– Может, достанешь свой альбом и нарисуешь мне комикс какой-нибудь? – предлагает мама. – Что-нибудь, где мы с тобой как-то развлекаемся.

Мне хочется сказать ей, что она звучит как мама шестилетки, но я вижу, что она старается, и просто говорю: «Попробую», – хотя я никогда в жизни не рисовала комиксов.

Обнимая меня, она шепчет:

– Может, на этой неделе сходим в музей или еще куда-нибудь? Пообедаем в кафе. Развлечемся.

Она уходит и не видит, как у меня на глаза наворачиваются слезы. И хорошо, потому что я сама не знаю отчего. Может, потому, что теперь ей приходится такое проговаривать – насчет развлечения.

Мои прогулы сбили ее с толку, но она выправляется, потому что она медсестра в однотонном халате. Она сегодня идет в приемную скорой помощи и не знает, чего ждать. Она мастер неожиданностей.

Иногда ее ждут студенты с простудой. Иногда – припадок без видимой причины или покрытая порезами Джейн Доу. Иногда – маленькие дети, которые сломали ногу или ключицу или их случайно подстрелил из пистолета кто-то из кузенов. Мама запускала руки в грудь человеку и заставляла сердце продолжать биться. Маме приходилось привязывать к кровати пьяниц, которые в нее плюют. Маму не волнуют планы, потому что мама очень часто видит, как необратимо и внезапно они могут поменяться в три часа ночи.

Мы с твоей мамой

Папа сидит на диване и смотрит бейсбольный матч. Мои треугольники все еще на месте. Кусочек салфетки, который я прилепила на самый маленький треугольник, тоже на месте. Когда камера смотрит из-за плеча отбивающего, салфетка загораживает правое поле. Папе, кажется, все равно. Сколько кусочков салфетки мне надо прилепить на экран, чтобы он отреагировал? Я решаю, что ответ – пять.

Я сажусь на диван и на куске бумаги рисую пустую рамку для комикса. В нем пять панелей. Я решаю в каждой рисовать что рисуется. Не думая, не планируя. Просто рисую, прямо на диване рядом с папой.

На первой панели торнадо.

На второй панели моя семья – вся, включая Брюса.

На третьей панели торнадо врезается в мою семью.

На четвертой панели снова просто торнадо, но, как с торнадо Кармен, я вижу в нем много всего. Мисс Смит, моя учительница рисования. Предположительно Эрл. Орегон тоже. Два юриста и судья.

На пятой панели – мы с мамой в три часа ночи. Впереди крупно нарисованы часы. Мы с мамой – крошечные фигурки вдалеке, и мы меняем планы.

Я понятия не имею, что значит этот комикс. Маме я его уж точно показывать не планирую.

Реклама. Одна из тех, которые дико громкие, как будто чем громче реклама, тем больше вероятность, что мы купим то, что в ней продается.

Папа перекрикивает рекламу вместо того, чтобы уменьшить громкость.

Он говорит:

– Ты совершаешь большую ошибку.

Он говорит:

– Ты слишком умная для того, чтобы делать такие глупости.

Он говорит:

– Тебе правда стоит прислушаться к тому, что говорим я с твоей мамой.

Я говорю:

– Мы.

Он говорит:

– Что?

Я говорю:

– Мы с твоей мамой.

Он говорит:

– Не умничай.

– Я умничаю, только потому что ты всегда умничаешь.

– Туше, моя креативная маленькая копия.

Папа с его креативностью. «Пора творить искусство!» Он, наверное, очень разочарован после всех наших походов в музей, художественных летних школ и подарков на день рождения. Я тоже. Я тоже разочарована. Я же только что нарисовала комикс, почему я не могу нарисовать грушу? Мою руку? Вазу с весенними цветами?

Я отключаю звук у рекламы. Я спрашиваю:

– Ты думаешь иногда о Брюсе?

Папа говорит:

– Нет.

Я говорю:

– Как-то это слишком хладнокровно, не находишь?

Папа, не сводя глаз с экрана, говорит:

– Брюс принял решение оставить нашу семью. Я мало что могу с этим поделать.

Я говорю:

– Ты могу бы ему позвонить.

– У меня нет его номера.

– Ты мог бы разузнать.

Снова начинается игра, и папа возвращает звук, и громко говорит:

– Он не хочет с нами общаться. Он ясно дал нам это понять.

– И ты по нему не скучаешь?

– Нет.

– Ну, а я скучаю. Он мой брат.

– …

Игрок в телевизоре выбивает страйк, и папа оживляется и восклицает:

– Да! Вот это удар!

Я оглядываю гостиную. Здесь все нормально. На каминной полке – фотографии меня в детстве в рамках. Моя керамическая сова тоже там. На стенах картины – распечатанные копии классических шедевров, несколько работ маслом, которые папа купил на студенческих распродажах. Много натюрмортов.

Я думаю о натюрмортах. До встречи с десятилетней Сарой это была моя жизнь. Натюрморт. Чем больше я размышляю, тем яснее понимаю, что на самом деле все не так просто.

Я смотрю на свой комикс и сверху пишу название.

НАТЮРМОРТ С ТОРНАДО.

Выставка

Сегодня понедельник, и Предположительно Эрл свернулся калачиком в своей нише, как обычно. Я даже не садилась на автобус. Просто съела завтрак, дождалась, пока папа уйдет, и пошла сюда пешком.

Сидя на тротуаре возле Предположительно Эрла, я думаю о школе, о том, что случилось. Иногда меня накрывает, как река, вышедшая из берегов. Что бы я ни делала, не могу перестать об этом думать.

У меня была однажды оригинальная идея.

Скульптура, третья четверть, десятый класс. Финальный проект, два с половиной месяца назад.

Первым делом мисс Смит выдала нам материалы. Несколько мотков проволоки, большая коробка разноцветного оргстекла, ведро расколотой плитки на случай, если кто-то захочет сделать 3D-мозаику, глина. Тогда еще мы все были друзьями. Вики-победительница-выставки была особо с мной обходительна, потому что знала, что́ я видела. Она послала мне личное сообщение на Социалке в тот же день. Сообщение было