Поломка на краю галактики - Этгар Керет

Когда Элла это сказала, папа бросил кукурузный початок и подошел к ней. Элла сидела в грязи и плакала, а папа положил на нее две милые лапки и облизал ее, и сначала Элла немножко испугалась, а потом стала смеяться, потому что он щекотал ее языком, а когда Элла засмеялась, мы со Стеллой тоже засмеялись. Только папа умеет нас так рассмешить, заявила Стелла. И хотя Элла ничего не сказала, а ее лицо все еще было мокрым от слез, по тому, как она погладила папину шерстку, мне было понятно: она знает, что Стелла права.

И тут я увидела, что за спиной Стеллы, прямо возле тропы, шевелятся кукурузные листья. Сначала я подумала, что это ветер, но ветра в тот день не было, а листья шевелились, потому что к нам кто-то шел. Я не видела его лица, но по движениям угадала, что он гораздо выше нас, ростом с маму или, может быть, даже с человека из зоомагазина. Человека из зоомагазина я невзлюбила с того первого раза, когда мама нас к нему отвела. Клетки в зоомагазине всегда были грязные, и, кроме одной сверкающей фиолетовой рыбки, я никогда не видела там довольного животного. Я хотела сказать Стелле и Элле, чтобы они замолчали, кто-то идет, но от страха онемела. Я знала, что, если они просто взглянут на меня, они поймут, что мы в опасности. Но они были слишком заняты – они гладили папу.

Когда загадочный ходок появился среди кукурузы, Стелла тут же схватила папу и прижала к груди. Мы с Эллой встали перед ней, а папа задергал носом и нервно заморгал, и было понятно, что он тоже боится. К нам вышел худой и высокий мальчик с огромными зубами и прыщавым лицом, и он тоже держал в руках кролика, но кролик этого мальчика был толстенький, коричневый, весь в белых пятнышках. Мальчик с огромными зубами стоял и смотрел на нас, ничего не говоря. Папа стал извиваться у Стеллы на руках, и нам показалось, что он откуда-то знаком с толстеньким кроликом и хочет побеседовать с ним или как минимум его понюхать, но Стелла крепко держала папу и не отпускала.

– Ты чё пялишься? – сказала она мальчику с огромными зубами своим самым страшным голосом.

– Не знаю, – сказал мальчик. – Просто никогда не видел трех одинаковых девочек.

– А ты чё тут вообще делаешь? – спросила я, но куда тише и любезнее, чем Стелла.

– Ничё, – сказал мальчик с огромными зубами и пожал плечами. – Мы шли от дедушки, и стало жарко, и мы вспомнили, что здесь есть кран.

– Вспомнили? – спросила Стелла.

– Ну да, – сказал мальчик с огромными зубами, улыбнувшись, и погладил по голове толстого кролика, который сидел у него на руках. – Мой папа тоже кролик.

Робби

Утром в свой день рождения Робби встал с кровати и обнаружил в гостиной около подарков, обернутых цветной бумагой, кролика, в которого превратился его папа. Робби мигом узнал папу по хромоте. Но мама Робби, совсем как наша мама, ему не поверила.

Папа Робби был армейским офицером. Он обезвреживал бомбы. Робби всегда считал, что это бесячая и неблагодарная работа, потому что если ты работаешь как следует, то ничего не происходит, а если делаешь ошибку, то все не только говорят, что ты ужасно сделал свою работу, тебя еще и разрывает на мелкие кусочки. Совсем не то что быть, например, кондитером, у которого, если получается, всем достается вкусный торт, а если нет, то ничего не происходит. Но папа Робби любил свою работу. Несколько лет назад ему не удалось нейтрализовать минометный снаряд, который какой-то мальчик нашел на клубничной грядке, и, когда снаряд взорвался, папа Робби получил осколок в ногу и с тех пор хромает. Папины командиры хотели перевести его на другую должность, но он настоял на том, чтобы остаться. Не то чтобы мне нужно было бегать за бомбами, объяснил он маме и Робби, которые тоже хотели, чтобы он сменил работу, а когда мама Робби сказала, что новая должность тоже может быть интересной, папа Робби улыбнулся и ответил: “Разбирать бомбу – это как разгадывать загадку. А ты знаешь, что больше всего на свете я люблю разгадывать загадки”.

Утром в последний день рождения Робби не было ни торта, ни поздравлений, ничего. Только толстый хромой кролик, который появился из ниоткуда. Весь день мама Робби сидела у телефона, разговаривала с людьми и плакала, и в тот же вечер папа Робби был объявлен пропавшим без вести. Робби предложил маме сказать им, что вообще-то папа превратился в кролика, но мама дала ему пощечину и сразу же попросила прощения и обняла. После пощечины Робби пообещал ей больше никогда не говорить, что кролик – это папа, а в обмен мама разрешила ему растить кролика в гостиной.

– Наша мама никогда бы на такое не согласилась, – сказала Стелла. – Она очень упрямая.

Мы сидели на кухне у Робби дома. Его мама еще была на работе, а папа играл с нашим папой на коврике у плиты. Они обнюхивались и радостно скакали вокруг друг друга, и Стелла сказала, что по тому, как они радуются, ясно, что они знакомы уже долгие годы. Снаружи стало темнеть, и Элла сказала, что, если мы хотим вернуться домой, пора выходить, пока снаружи хоть чуточку светло, потому что фонарь на нашем тройном велосипеде поломался.

– Мы не можем вернуться, – объяснила я Элле. – Если мама увидит, что папа с нами, она сразу отдаст его продавцу из зоомагазина, и тогда папе придется жить в маленькой клетке, а потом с семьей, которую он, может быть, совсем не полюбит, и…

– Да, – сказала Стелла. – Ты знаешь, что есть люди, которые покупают кроликов в зоомагазинах, а потом едят их с пюре?

– Не верь ей, – сказала я Элле, которая тотчас заплакала. – Она просто выдумывает.

– Нет, не выдумываю, – возразила Стелла. – Так действительно бывает.

– Я не хочу, чтобы папу съели с пюре, – хныкала Элла.

– Можете оставить его здесь, а когда захотите, приезжайте его навестить, – сказал Робби. – У нас большой дом, и мой папа явно с ним ладит.

Мама

По дороге домой Элла снова плакала и еле крутила педали.

– Я хочу, чтобы папа жил с нами, а не дома у какого-то мальчика!

– Это не просто дом какого-то мальчика, – пыталась утешить ее я. – Это дом, в котором у него есть друг-кролик и добрый мальчик, который о нем заботится.

– Да, – рыдала Элла, – у него будет добрый мальчик, а мы?