Красная Поляна навсегда! Прощай, Осакаровка - София Волгина

дергал. Откуда он взялся? Наверное, натерла новыми босоножками и попала инфекция. Теперь он перевязан с подорожником, наложенным сверху раны. Ходить было очень неудобно. Ирини блаженно вытянула ногу, отдыхая после готовки обеда. Вдруг Ирини послышался запах горелой толи. «Кто это средь белого дня, в такую жару толь жжет?» – подумала она. Дети тоже учуяли запах. «Фу, как воняет», – сморщилась Женечка.

«Наверно, соседи жгут костры. Они и вчера вечером жгли у себя на огороде» – сказала Катя и встала со стола. Она была очень чувствительна к еде и страшно брезглива. Под такой запах она явно не могла есть. Только она вышла за дверь, как вдруг удивленно вскрикнула: «Мама, у нас что-то горит на крыше!» У Ирини задрожали ноги. То, что она предполагала может случиться, то и случилось. Крыша горела со стороны летний кухни. Откуда ветер взялся, огонь раздувало в разные стороны. В ужасе, Ирини не знала куда бежать. Ведь телефона нет. Надо бежать к Ниеткалиевой улице, там живет ее приятельница Шелест Вера, но это далеко. Она крикнула соседей. Прибежала тетя Ира и Лиза с Тимофеем. Сорокалетний Кесориди Тимка перепрыгнул через дувал «Галантерейной Фабрики», отстроенной и работавшей уже года четыре, и побежал звонить. У Лизы был испуганный вид, но всем она настоятельно советовала не волноваться: скоро приедет пожарная машина. Ирина плохо соображала, волосы на голове стянуло так, что страшно заболела голова.

Огонь горел, как на масле. Толь ядовито плавился. Черный дым поднимался высоко. Вдруг из-за дувала фабрики стали выбегать люди с ведрами, бидонами. Несколько мужчин полезли по лестнице с ведрами воды. Люди снизу подавали всякую подвернувшуюся тару с водой. Какое счастье, что у них есть колонка с водой. Но это были слабые усилия: хоть и напор воды сильный в их колонке, но она всего-то одна. Наконец, довольно быстро, точнее через 25 минут приехала пожарная команда. Тушили долго и нудно. Огонь не хотел отступать. На чердаке лежали старые учебники и тетради детей, кое-какой инструмент Саввы, старое тряпье, словом, все то, что хорошо горело. Уже после пяти появился Савва, когда пожар был затушен.

Глаза он вытаращил уже на углу улицы, когда он понял, что дым и толпа, происходят около его дома. Он побежал. Картину он застал безотрадную: обгорелые балки, с кое-где лохмотьями свисающей толи, испуганные дети и растрепанная, бледная жена. Он тоже побледнел. Господи, теперь заест, ведь она предупреждала, что может быть пожар. Просто – Караул!

Дети кинулись к нему. Он приобнял жену. Сосед, дородный Саша Параскевопу-ло сказал:

– Ничего, главное вы целы. Остальное все поправимо.

Савва обошел весь дом.

– Хорошего мало. Работы на всю осень. И денег кот наплакал. Конечно, не считая тех, которые он снова, по старой привычке, припрятывал.

– Придется где-то занимать деньги, – сухо сказал он жене.

В момент, когда пожар был полностью затушен, появилась Наташа. Ее только что подвезли кумовья Кики, ехавшие из Осакаровки в Джамбул. По дороге ей успел встретиться сосед, сообщивший о пожаре. Первой, она увидела, растерянную, в испачканном кое-где сажей платье маму. Она прихрамывала, оказалось, воспалилась мозоль.

Начальник пожарной команды подошел, дал подписать бумагу, сказал, что дешево отделались, порекомендовал покрыть крышу хотя бы шифером, пожелал всего хорошего и уехал с командой. Люди начали расходиться. Многие подходили, интересовались, как это могло произойти, выражали соболезнование, и предлагали помощь в уборке всего хаоса, после пожара. Дом было не узнать. Окна залиты грязной водой, во дворе куски штукатурки, обгорелые доски, ведра, какие – то кучи мусора, а главное зияющая пустота на крыше с обгорелыми балками.

– Видишь, что творится, – протянула руку Ирини, появившейся тете Соне. Тетка обняла ее.

– Господи, как это произошло?

– А кто его знает? Пожарные сказали, возможно, произошло замыкание в проводке на крыше. Ирина отошла прихрамывая, кто-то ее позвал.

Уже совсем стемнело. Люди разошлись.

– А что у тебя с ногой, – жалостливо спросила тетя Соня.

– Да, болячка. Не было вот печали, так черти накачали, – сказала она с горечью. Потом, через несколько дней, тетя Соня, смеясь, донесла ей слухи, что якобы Ирини сама подожгла крышу, чтоб Савва, наконец, перекрыл ее шифером.

– Откуда эта чушь могла выйти? – спросила Ирини. Подожгла собственный дом?

– Люди – дураки, что с них возьмешь?

– Наверное Федька – Дурак сказанул такое. Я ведь грозила Савке, что подожгу крышу, если он не пошевелится накрыть ее шифером.

– Вот-вот, а он может и услышал.

– Или Савка ему рассказывал…

– То-то и оно: следи за своим языком, Ирини, – укоризненно покачала головой тетка.

* * *

Галантерейной фабрике, принявшей деятельное участие в тушении пожара, Савва выразил благодарность через местную газету «Знамя труда». Написал заметку и послал, не особенно надеясь, что ее напечатают. На удивление, через три дня он нашел ее в газете и был очень горд собой, что сумел отметить отзывчивость людей.

Погорельцу Савве Александриди, на работе профсоюз выделил сумму денег на лес и шифер. Фаина Ивановна, сердобольная пожилая женщина, председатель профсоюза одобрительно улыбалась ему, когда он, по наущению новой Ирининой подруги, еврейки Елены Михайловны Корсунской, жившей на соседней улице Мечникова, – обратился к ней со своей просьбой. Фаина Ивановна сразу приняла самое деятельное участие в получении помощи. Савва летал от радости. Как удачно, что подруга Ирини посоветовала ему обратиться туда. Как хорошо, что он такой грамотный, все описал в подробностях и прочее и прочее. Ему посоветовали преподнести что-нибудь профсоюзнице в виде коробки конфет или цветов. Что он и сделал. Фаина Ивановна пожурила его, но приняла подарок с явным удовольствием и без особого смущения. Видимо, такого рода подношения случались не редко. Савва не мог откладывать с крышей, впереди шел сезон дождей, хоть и не сильных, но все же. Ирини даже не пришлось подгонять его. Ей достаточно было, на этот раз, высказаться только однажды. Заодно, решили немного расширить дом, достроить еще одну большую комнату, которая служила бы кухней.

– Не хватит денег, – неуверенно сказала Ирини.

– А ничего, перезайму у кого-нибудь, – почти беззаботно возразил Савва. Конечно, денег не хватит, хотя он далеко не всю сумму назвал жене. И занимать ему не придется. У него есть достаточно заначки. А потом будет себе откладывать, как будто долг отдавать. Он твердо был уверен, что жене не обязательно знать, сколько он получает. Ему не нравилось, как она тратит деньги. Покупает детям обувь, когда предыдущая пара еще не сношена. Это один пример. А сколько еще примеров можно привести. Что и говорить, женщина и есть женщина. Как говорят: женщина-друг человека,