Счастье за поворотом - Ясуси Китагава

Но год-два назад все резко изменилось. Люди стали уходить с торговой улицы, один за другим лавочники закрывали бизнес из-за возраста и убытков. Пустые помещения нельзя было просто сдать: многие жили на втором этаже своих магазинов. Так жизнь в квартале исчезла в одно мгновение. И когда я понял, что надвигается беда, было уже поздно. Все клиенты утекли в огромные торговые центры… Что бы я ни предпринимал, поток покупателей вернуть было невозможно. Я все думал: «Почему именно мне выпала такая судьба? Почему я один должен через все это пройти?» — и винил во всем невезение. Но сегодня… когда остался один в той лапшичной, я вдруг понял: может быть, те времена, когда все шло в гору, вовсе не были моей заслугой или удачей. Я лишь пользовался тем запасом удачи, который кто-то другой для меня сберег.

Мой настоящий отец, он ведь так и ушел из жизни, не испытав ничего, что можно было бы назвать «везением». Да и не он один. Все, кто жил в то время. Все, кто погиб, как ты рассказывал, на Сайпане. Все они прожили жизнь, словно откладывая удачу для тех, кто придет после них. Мы жили, расходуя этот запас, и, может быть, он как раз и закончился… У меня возникло именно такое чувство.

И твоя встреча со мной — тоже часть этого. Это не мои поступки привели тебя ко мне, это отец позвал тебя. Даже сейчас я, выходит, живу на его запасенной удаче. Что скажешь? Я не ошибаюсь? — Масафуми посмотрел на водителя в зеркало.

Тот лишь мягко улыбнулся и промолчал.

— Вот видишь… И поэтому я уже не могу умереть, — продолжил Масафуми. — Если так уйти, я просто проем все, что накопили до меня, и ничего не оставлю после. Сколько мне еще осталось — не знаю, но я должен жить так, чтобы хоть что-то накопить для следующих поколений. Когда я смотрел на ту собу, мне казалось, что это сам отец говорит мне, чтобы я жил… именно так жил.

— Вот как… — тихо ответил водитель.

Такси остановилось.

— Ну вот, мы на месте. Это то самое место, куда вам сейчас и нужно.

Масафуми посмотрел в окно — перед ним был небольшой хозяйственный магазин, совершенно незнакомый. На счетчике горело: «71 450». Он вспомнил, что водитель упоминал: пока счетчик не дойдет до нуля, поездка продолжается.

— Можно спросить? — обратился к водителю Масафуми.

— Да, конечно.

— Ты говорил, что будешь появляться передо мной, пока счетчик не дойдет до нуля?

— Да, именно так.

— А еще сказал: «Плата уже внесена». Только ведь заплатил не я. Значит, дело не в деньгах. Кто-то другой сделал нечто… такое, что можно назвать накоплением удачи. Думаю, это был мой отец.

Он достал из кошелька свою бонусную карту магазина и показал водителю.

— Вот смотри. Кто-то копил баллы, но так их и не потратил — и собралась целая стопка. А я сам ничего не копил, только расходовал. Разве не так?

Водитель лишь снова улыбнулся.

— Скажи, — продолжил Масафуми, — эти оставшиеся баллы на таксометре… могу я передать их кому-то другому?

— Вы не хотите их тратить?

— Да. Не хочу прожить жизнь, только пользуясь чужими сбережениями. Сегодня я решил: буду жить так, чтобы копить удачу для следующего поколения.

— Понимаю. Тогда оставшиеся баллы оставим на будущее.

— Можно? Спасибо тебе.

Масафуми протянул руку. Водитель крепко ее пожал.

С неохотой разжав пальцы, Масафуми вышел из машины. Но тут, словно вспомнив что-то важное, снова наклонился к окну:

— Еще один вопрос. Скажи… а как копится удача?

Эти слова стали его последним вопросом перед отъездом такси.

Есть, но точно нет

Слова водителя оказались настолько ошеломляющими, что Сюити потерял дар речи.

Его дед по отцовской линии был для него добрым и близким человеком. Дед всегда вставал на сторону внука, что бы тот ни натворил, и неизменно смотрел на него с доброй улыбкой. Он умер, когда Сюити учился в первом классе средней школы. Звали его Кадзунори. И хотя они не были связаны кровью, для Сюити он был самым настоящим дедушкой.

Бабушка как-то рассказывала: «Твой родной дед погиб на войне, когда отцу был всего год». Однажды ему даже показали фотографию. Но Сюити тогда лишь пожал плечами: «Ну и что? Этот дед — не мой дед». Возможно, из-за чувства верности тому, кто был рядом, он так и не захотел в действительности признать в своем сердце существование родного деда. То, что настоящего дедушку звали Ёсидзо, сегодня он услышал впервые.

И вдруг перед внутренним взором Сюити всплыл его образ: мужчина, проживший короткую жизнь, не получивший в ней ничего из того, о чем мечтал, и все же отдавший ее ради будущего счастья своих детей. Его улыбка в лучах заходящего солнца на Сайпане.

Сюити впервые ощутил в груди тяжесть, это чувство было похоже на вину за то, что он прожил сорок пять лет, ни разу не вспомнив о родном дедушке.

— Жизнь Ёсидзо была сплошным испытанием, — заговорил водитель. — От рождения и до самой смерти. Такова была эпоха. Современным людям и представить сложно, но тогда вся Япония захлебывалась в буре войны. Он всегда старался держаться бодро. Но на войне… там, где каждый день висишь на волоске, где десятки тысяч солдат умирают на твоих глазах, улыбаться становилось все труднее. И все же — накануне своей последней ночи он улыбался.

Так закончилась его короткая жизнь — двадцать шесть лет без всякой удачи в привычном для нас смысле слова. Но именно потому, что он и такие, как он, «копили» эту удачу, следующее поколение смогло поднять страну и дать ей расцвести.

Сюити слушал, скрестив руки. Само слово «дедушка» рождало в голове образ старика, но ведь родной дед Сюити умер всего в двадцать шесть лет. Получается, был младше его нынешнего. Эта мысль казалась странной и пугающей.

— Теперь вы понимаете, что я имел в виду, когда сказал: «Есть, но на самом деле нет»? — продолжал водитель — Есть люди как ваш дед Ёсидзо: они отдавали жизнь, все свое существование ради других, жили достойно, но так и не дождались ни малейшей награды. Поэтому я сказал: «Есть». Но их усилия не пропали. Благодаря «накопленной удаче» следующее поколение получило бесчисленные блага. Поэтому я добавил: «но на самом деле нет».