Мир! Дружба! Жвачка! Не спеши взрослеть - Юлианна Перова

class="p1">Санька торчал возле лифта, уставившись в одну точку. Вечер закончился отвратительно, ему было стыдно перед Женей и перед родителями.

Хлопнула дверь, и показались Надежда с Федором.

Женщина надавила на кнопку вызова. Все трое молчали и не смотрели друг на друга.

– Надь, ну, чего там? – Федор нашел в себе смелость задать вопрос.

– Чего? Договорились, – пожала плечами та.

– Ну хорошо, – пробормотал мужчина себе под нос. – Хорошо, что все разрешилось.

Теперь и Санька решился подать голос и виновато пробормотал:

– Мам, пап… Простите. Я не хотел, чтоб кто-то пострадал.

– Значит, так: мы сейчас идем в ту квартиру, собираем вещи, и ты возвращаешься домой. Понятно? – решительно заявила Надежда.

– Ладно… – вздохнул парень. Он не хотел продолжения ругани.

– И из дома ты больше не выходишь без моего разрешения. Понятно?

– В смысле?.. – вскинулся Санька. А вот такое уже чересчур.

Федор понял, что ему пора вмешаться, пока не дошло до беды.

– Стоп! Стоп. Стоп. Брейк, ребят. Вы сейчас все испортите.

– Я хочу тебе сказать, что ты сильно взрослым себя, понимаешь, возомнил. Из дома он ушел, понимаешь, за ним милиция приходит. Детей, оказывается, он у нас травит. Спит с кем попало… – презрительно фыркнула Надежда.

– Ты на себя посмотри! – буркнул Санька.

– Рот закрой! Сопляк! – огрызнулась Надежда.

– Да пошли вы оба! – заорал Санька и бросился прочь.

– Сань! – крикнул вслед Федор, но было поздно.

* * *

Женя молча одевалась, всем своим видом показывая, что не желает ни видеть, ни слышать мать.

– Жень, я просто переживаю, – попыталась оправдаться Ирина. – Вы как-то так спали в обнимку.

– А я переживаю, что ты как-то так в обнимку с бутылочкой спишь, – возвратила обвинение девушка.

– Так, не надо мне хамить! – не сдержалась женщина.

– Мам, пожалуйста, вот не надо сейчас изображать из себя маму строгую вот такую, – поморщилась Женя. – Мне шестнадцать.

Ирина поняла, что пора принимать меры, пока она совершенно не растеряла остатки контроля не только над родным ребенком, но и над собственной жизнью.

– Послушай, дорогая моя, ты живешь со мной. Ты сама так решила. Поэтому будь добра…

– Я не из-за тебя, я к нему приехала, – выдала девушка, больно задев самолюбие матери. – Можно? – Она подошла к двери, вынуждая Ирину пропустить ее.

Женя не хотела ни продолжать ссору, ни уступать.

Женщина молча отодвинулась, пропуская дочь. Возразить было нечего.

* * *

Дмитрий наслаждался завтраком. Он вообще любил вкусно поесть, причем ничуть не важно, когда и в каком количестве. Рядом суетилась жена Марина, раскладывая новую порцию румяных сырников по тарелкам. По другую сторону разместилась хмурая Галя-Галадриэль, надув губы и скрестив руки на груди.

– И тебе не интересно, что со мной было вчера вечером? – осведомилась она с обиженной холодностью.

– Да что с тобой будет? – фыркнул Дмитрий.

– Ой, Галь… – попыталась вмешаться мачеха.

Но отец мигом перебил:

– Ходила, небось, вокруг дома кругами, чтоб меня выбесить. А?..

– Тебе один или два? – Мачеха постаралась прервать начинающийся спор и переключить внимание семьи на завтрак.

Галадриль выдавила кислую улыбку, а Дмитрий продолжал рассуждать, не обращая внимания на обеих. Беседа за столом напоминала разговор глухих.

– Еще раз домой так поздно вернешься – выпорю. Не посмотрю, что большая.

– Я поняла. Как растущему организму – положу два, – продолжала беседовать сама с собой женщина и посмотрела на мужа. – Еще один?

– Вкусняшка! М-м-м! – потер сухие руки Дмитрий.

– Это, мне кажется, твоя порция осталась, – довольно улыбнулась жена. Ну наконец-то! Ее работу оценили!

– Как… как это тебе удается? – Мужчине надоело читать дочери мораль, и он вернулся к еде. – Галь, попробуй. Вкусняшка такая! Давай.

Но в планы Галадриэли не входило завершать разговор, и она продолжала гнуть свою линию:

– А если на меня вчера напали?

– В смысле? – удивленно нахмурился Дмитрий и презрительно фыркнул: – Да кому ты нужна-то, выдумщица?

– Галь, ты вот с вареньем возьми. Очень вкусно, – продолжала кудахтать Марина.

– Ешь давай, – подержал отец.

– Тебе вообще на меня все равно, – обиженно надулась девушка и к еде не притронулась.

Дмитрий глубоко вздохнул. Опять она за свое!

– А ну ешь, – приказал он.

Но девушка не уступала. Упрямство она унаследовала от отца, о чем он уже успел пожалеть.

– Просто меня игнорируешь.

– Я сказал, попробуй.

– Мама бы… – попыталась возразить Галадриэль, применив веский аргумент.

Не сработало.

Отец резко бросил:

– А я сказал, ешь!

– …никогда так со мной не поступила! – настойчиво завершила фразу девушка.

Почему ее никто не желает понимать?! Кроме Илюши…

– Я сказал… Так, хватит! – Дмитрий шарахнул кулаками по столу так, что подпрыгнула посуда.

Жена вздрогнула и попыталась утихомирить разбушевавшегося супруга.

– Дим, Дим. Димочка… успокойся.

– Я не буду есть эту пищу орков! – взвизгнула девушка, нервно вскочив и демонстративно направляясь к двери.

Никто ее не остановил, а она слишком сильно рассердилась. Однако за столом воцарилась долгожданная тишина.

* * *

Надежда с упорством собаки-ищейки рыскала по шкафам, в кровати и по углам, пытаясь найти запрещенные вещества… или алкоголь.

– Получается, что у меня сын-уголовник, – обреченно вздыхала Надежда под аккомпанемент пения Толика, доносившегося из кухни. – Точнее, у нас с тобой сын, понятно, уголовник. И это мы его с тобой воспитали. Вот и все. Еще наркотики найдем.

– Надь, ну, какие наркотики? – взмолился Федор. – Ну что ты говоришь-то?

– Ты не знаешь, какие наркотики? – не унималась Надежда. – Вот правда, не знаешь?

– У него возраст такой переходный, – пожал плечами Федор.

У него в голове не укладывалось, что его сын может творить такое. Пьянствует – тоже плохо, но, конечно, – никакой дури. Жена преувеличивает.

– Ты же видела, он сам хочет вернуться. Успокоится и вернется.

– Слушай, ты можешь попросить его не петь? – поморщилась Надежда. Аргументы у нее закончились, а раздражение только усиливалось.

Как ей все надоели: и муж-тряпка, и сын-шпана, и свекровь-самодурка, и ее ухажер-нахлебник! Надо срочно на ком-то или чем-то сорваться.

– Вот, пожалуйста, может он не петь? Я могу побыть в своем доме в тишине?

Внезапно из кухни донеслось:

– Федюнь, твои слова! Подпевай! Надежда Санна, давайте с нами!

Надежда бросила ненавидящий взгляд на дверь, но промолчала и устало рухнула на кровать сына.

– Надь, я вот хотел посоветоваться. – Федор присел рядом, пытаясь хоть как-то ее приободрить, но почему-то вдруг попросил: – Ты… не можешь поговорить с мамой и с Толиком? Сказать, чтобы съехали. А то правда они нагнетают.

Надежда повернулась к мужу, ее глаза округлились. Ничего подобного она не ожидала. Муж что, издевается над ней?!

– Ты нормальный?

– Надь, ну, это моя мать, – попытался оправдаться Федор с виноватым видом. – А мне будет неудобно. А тебя они