Всё в моей голове - Виктор Иванович Чаплыгин

сам капитан (решил размяться), спецназовец Леха и матрос Коля. Мы причалили к берегу и, закрепив шлюпку к полуразрушенному катеру на берегу, подошли к хижине. Дверь была закрыта на защелку, а внутри никого не было. Но полно вещей, значит, люди сюда еще вернутся. Матрос Коля поднялся по камням на вершину скалистого берега, осмотрел море. Недалеко от нас, за мысом – баркас с рыбаками. Те, видимо, поставили сети. Коля поорал им и помахал рукой. Те ответили, и где-то через час мы уже с ними здоровались у хижины. Это оказались рыбаки из Диксона. Нас угостили жареной рыбкой (палтусом) с картошкой и крепким чаем. По словам рыбаков здесь и на соседнем острове ничего подозрительного они не видели, а если бы что было необычного – они бы были в курсе. Рыбаки здесь уже двое суток, а завтра пойдут домой. Поняв, что и следующий остров (а он небольшой) нам нет смысла проверять, мы вернулись на судно и пошли к дальнему, довольно большому острову. Погода ухудшилась, пошли заряды из холодного дождя с ледяной крошкой, ветер усилился, и капитан был обеспокоен поиском подходящей бухты. К счастью, она нашлась. Остров был огромный, скалы отвесные, на которых также сидели и над ними кружили тысячи птиц. Бухта была узкой, но глубокой и совершенно закрытой от ветра. Берег был пустынен, но на расстоянии примерно десять метров от уреза воды в скалу был вмонтирован большой кнехт. Ошвартовались на него и на якорь.

Ночь провели на судне, а утром пришло неожиданное сообщение от пограничников – судно «Капитан Крымов» находится возле Новой Земли, так что судно, которое видели мы – самозванец, не приписанный ни к одному порту.

Ночью оно пропало с радаров и где теперь – неизвестно. Скорее всего – это браконьеры. Нас предупредили, чтобы были осторожны, кто знает, что от них ждать.

Утро выдалось хмурым, пасмурным, с набегающим мелким дождем. Но проверять нужно, и мы в дождевиках и сапогах двинулись по старой схеме – двое на восток, двое на запад. Со мной спецназовец Сеня, а с милиционером пошел наш ученый муж. Каждые полчаса проверяли связь. Мы с Сеней прошли больше километра вдоль берега, карабкались на камни, прыгали через небольшие расщелины, вглядываясь в каждую мелкую деталь окружающего мира. Все было пусто, никаких следов присутствия человека. Как вдруг перед нами за сеткой дождя показался тот самый траулер-призрак. Он был в трех, примерно, кабельтовых от нас и шел на север малым ходом. Что он делал, не понятно, здесь трал не поставишь. Котиков нет. Но что-то же они здесь делают.

Постепенно судно пропало за пеленой дождя. Через часа два мы встретились с другой группой. Те ничего не нашли, кроме старого потертого вещмешка с майкой и тапочками. На всякий случай, взяли его с собой. Вернувшись на корабль, мы связались с погранцами и сообщили о встрече с нарушителем. Те пообещали выслать самолет с улучшением погоды. Но погода ухудшилась. На следующий день мы той же командой, растянувшись друг от друга на метров 30, пошли наверх острова. Там, на его вершине, он был практически плоский. Скалы, поросшие мохом, кустарник, видели облезлого песца. И медвежьи следы. Пройдя еще метров пятьдесят вперед, Коля наткнулся на лежащего вниз лицом человека. Он был одет в ватные брюки и телогрейку. Голова была в крови. Мы осторожно перевернули его на спину. Мужчина был жив, но был в бреду и в жару. Документов при нем не было, но были деньги в целлофане, связанные веревкой, тысячи 2 долларов. Подняли и понесли на судно. Раздев человека, отмыв, я осмотрел его рану. Она была не глубокая, но видимо уже давно он ее получил. Скорее всего, от огнестрела. Кость на затылке была задета и висел кусок кожи. Как могли, обработали, тут оказался мастером спецназовец Саня. Наложил повязку и сделал укол от столбняка. Дали жаропонижающее и антибиотики. Мужчина уснул. Сообщили на Большую Землю о находке.

Человек проспал три часа. Первый его вопрос был «Меня поймали?». Глаза были безумные, губы дрожали. Когда узнал, что он в безопасности, то спросил, где его деньги. Деньги принесли, и он, немного успокоившись, начал свой рассказ.

Моряк представился: он мастер траления. Ему 45 лет. Закончил когда-то одесскую «рыбку» и вот уже больше 20 лет на Севере работает на разных рыболовецких судах. В последние 2 года начал часто выпивать, иногда пропивал все, что заработал, и его попросту жена выгнала из дома (квартира была ее матери), единственный, кто его жалел – это дочка Анюта. 15 летняя девочка общалась с непутевым отцом и после его развода с мамой. Жил Павел (так зовут нашего несчастного) то по друзьям, то в подворотнях с бомжами. Но вот, в конце весны, когда он с собутыльниками распивали заработанную бутылку водки возле гастронома, к ни подошли два молодых человека. Хорошо упакованные, с дорогими сумками через плечо. «Как дела мужики?» – спросил один из них, тот, что был пониже. Павел ответил за всех: «Да это как посмотреть, вот, есть чем похмелиться, правда с закуской слабо, но все равно это хорошо. А вот, что бутылка одна – это плохо». «А есть среди вас рыбаки с флота?» – спросил тот, что был повыше с усами. «Вот я, – ответил Павел, – и вот этот заморыш», – указал он на молодого бомжа Федора. «А что такое?» «Отойдем в сторону, – попросил тот, что пониже, – есть дело». Павел с неохотой двинулся за парнями и потянул за полу пальто Федю. Отошли метров на десять к фонарному столбу. «Вот что, мужики, мы набираем команду на промысел. И нам нужны отчаянные ребята, типа вас. Если вы, конечно, не забыли, чем занимались до бомжатника. Работа на 2 месяца. Улов гарантирован, а значит – и заработок. Небольшой аванс дадим после подписания контракта и прибытия на судно. Захотите кому-то деньги переслать – пошлем одного на почту. Если да – мы вас сейчас забираем, отмоетесь, переоденетесь и через неделю в рейс». Паша переглянулся с Федей, и оба одновременно выдохнули: «Да!» «Ну, вот и славненько, там за углом автобус синий – садимся и поехали».

Оба бомжа поковыляли за угол, несколько ошарашенные предложением, да и своим согласием. В голове Паши все перепуталось. Ведь мысленно он не раз решал прекратить пьянствовать и вернуться домой, и на работу, но как-то все кончалось новой пьянкой. И вот теперь он подумал, что надо точно завязать, заработать денег и прийти домой трезвым, покаяться