Конвой - Станислав Васильевич Вторушин

на полчаса раньше. Он все рассчитал, все продумал. Пока зэки погрузятся в машины, пока доберутся до «ворот», пройдет еще часа полтора. Времени хватало. Выйдя из автобуса, он подождал, когда тот отъедет, и неторопливым шагом направился по склону сопки к камням, за которыми намеревался залечь. Было удивительно тихо, даже машины не ездили по дороге. Только над склоном сопки на раскинутых крыльях парил одинокий коршун.

Проследив за ним взглядом, он сел у камней, достал из рюкзака автомат, вставил рожок и лег на землю, оглядывая позицию. В узкую щель между двумя огромными камнями хорошо просматривался подъезд к «воротам» и выезд из них. Он сунул в эту щель дуло автомата и в это время увидел грузовик, идущий со стороны станции. Грузовик вез уголь. Не доезжая до «ворот», он резко сбросил скорость и пошел медленным ходом. Значит, увидел предупреждение, подумал Иван Спиридонович и поднялся с земли. Грузовик миновал «ворота» и, прибавив скорость, направился в Рудногорск.

В это время у соседней скалы что-то стукнуло. Иван Спиридонович вздрогнул, резко обернулся и внимательно посмотрел на кусты собачника, плотным кольцом окружавшие скалу. Ни одна веточка на них не шевелилась. Стояла такая тишина, что было слышно, как стрекочут кузнечики. Нервы начинают сдавать, вот и чудится всякое, подумал Иван Спиридонович. Он снова лег на землю, и тут до него донеслось гудение сразу нескольких моторов. Машины шли со стороны станции, но были еще очень далеко. Он напряг зрение и слух. Когда первая из них, сверкнув на солнце лобовым стеклом, вынырнула из-за сопки, Иван Спиридонович понял, что движется колонна.

Он машинально положил руку на автомат и замер в напряженном ожидании. Гул моторов он уже не слышал. В ушах раздавался оглушающий стук сердца. Иван Спиридонович почувствовал, что от волнения у него вспотели ладони. Он вытер их о рюкзак и снова положил руку на автомат. И тут заметил, что у него подрагивают пальцы. Да что же это со мной, подумал Иван Спиридонович и сделал несколько глубоких вздохов. Это успокаивало. Во время войны он всегда делал так перед броском из окопа.

А колонна, между тем, уже подходила к «воротам». У знака «Внимание, опасность!», стоявшего впереди щита, конвойная машина сбавила ход. Вслед за ней затормозила движение вся колонна. В эту минуту Ивану Спиридоновичу показалось, что время остановилось. В ушах снова раздался бешеный стук сердца. Не отрывая взгляда от машины, он опять вытер вспотевшие руки. Конвойная машина приближалась к щиту. Иван Спиридонович понимал, что наступил решающий момент. Не доезжая несколько метров до щита, машина замерла на месте. Он повернул голову вправо, чтобы посмотреть, не идет ли подмога из города. В эту минуту он нуждался в ней больше всего. Если бы Генка Савельев со своими шоферами перекрыл сейчас выход из «ворот», колонне пришлось бы поворачивать обратно. Но дорога из города, как и несколько минут назад, была пустынной.

У «ворот» фыркнул мотор. Конвойная машина тронулась, проехала щит с предупреждением, и ее кабина скрылась за скалой. Через несколько секунд она показалась уже с правой стороны скалы. Путь на Рудногорск был открыт. Иван Спиридонович понимал, что еще секунда, и колонну уже не остановит ничто.

Все остальное произошло в течение нескольких мгновений. Иван Спиридонович, прицелившись, нажал на спуск автомата, раздалась короткая очередь. Пули чиркнули перед самыми колесами машины, вырывая из дорожного полотна кусочки асфальта. Он понял, что промахнулся. Задержав выдох, нажал на спуск второй раз. Машину бросило вправо, и она сразу остановилась. Никто из конвоиров из-за шума мотора не слышал выстрелов. Офицер, сидевший в кабине, открыл дверку и высунул голову. Он сразу увидел спущенное колесо и спрыгнул на землю. Нужно было установить причину аварии. Иван Спиридонович поднялся из-за камней, встал во весь рост и закричал:

— Немедленно уезжайте назад! Проезд в город запрещен.

И в это время за его спиной раздался выстрел. Инстинктивно пригнувшись, он резко обернулся и увидел ствол ружья и белобрысую макушку над кустами у соседней скалы. Как раз в том месте, где еще недавно слышал настороживший его стук камней. Это был Санька. Своим выстрелом он, очевидно, хотел подтвердить серьезность слов Ивана Спиридоновича. Как он сюда попал, да еще с отцовским ружьем, Иван Спиридонович не мог понять. Да сейчас это не имело никакого значения. Санька выстрелил вверх, но его выстрел оказался роковым.

Конвоиров словно ветром сдуло с машины. Они попадали в кювет и тут же с их стороны раздались длинные автоматные очереди. Иван Спиридонович почувствовал резкий удар по щеке и сразу же ощутил солоноватый привкус на губах. Зацепило, подумал он. Но это была не пуля. По щеке чиркнул камушек, отскочивший от валуна. Иван Спиридонович упал на землю и услышал свист пуль над головой и рядом. Конвоиры непрерывно стреляли, не давая подняться.

Он не боялся пуль, знал, что камни надежно защищают его. Главным сейчас было спасти Саньку. Надо же быть таким дураком, чтобы притащиться сюда да еще заварить подобную кашу, подумал он о мальчишке. Он понимал, что конвоиры не знают, кто противостоит им, поэтому некоторое время будут осторожничать, стрелять из кювета. Свои головы подставлять под дурные пули им тоже неохота. А вести оттуда прицельный огонь трудно. Если Санька сейчас бросится в кусты, он может перебраться на другую сторону сопки. А там и до Рудногорска недалеко. Даже если его и поймают, убивать не станут. На безоружного мальчишку у конвоиров не поднимется рука. Надо только заставить его бросить ружье.

— Санька! — крикнул Иван Спиридонович, повернувшись к скале, у которой сидел мальчишка. — Бросай ружье и беги через кусты в город! Зови людей!

О людях он сказал просто так. Он уже не верил, что кто-то придет защищать их. Но на Саньку это могло подействовать. Ведь его не заставляли спасать свою шкуру, от него требовали привести помощь.

Конвоиры на мгновение перестали стрелять.

— Ты меня слышишь? — воспользовавшись тишиной, снова крикнул Иван Спиридонович.

— А вы? — донесся до него испуганный голос Саньки.

— Беги в город, собирай людей! — резко крикнул Иван Спиридонович.

— Куда бежать? — все тем же испуганным голосом спросил Санька.

— В автоколонну к Савельеву.

Конвоиры подозрительно молчали. Иван Спиридонович подался вперед и выглянул в щель между камней. Трое парней в серой мышиной форме, похожей на ту, что в войну носили немецкие каратели, низко прижавшись к земле, рывками пробирались к кустам, где сидел Санька. Именно оттуда послышался выстрел, и там