Сесилия - Фанни Берни

– Мне нечего прощать, сударыня, разве что мистер Олбани в этом нуждается, но на него бесполезно сердиться. Он не ведает, что многие скорее будут голодать, чем попрошайничать.

– И вы из их числа? – улыбнулась Сесилия.

– Нет, сударыня! Я не настолько хороша. Но у моих родных больше стойкости и силы духа. Я бы хотела походить на них!

Пораженная откровенностью и простотой этих слов, Сесилия почувствовала горячее желание помочь девушке.

– Простите, но я не могу уйти так просто. Если денежное пожертвование вы отвергли, то скажите, какую помощь согласились бы принять.

– Вы очень любезны, сударыня, но мне ничего не нужно.

– Но вы должны позволить мне помириться с вами перед тем, как я уйду. Можно я дам вам свой адрес и вы окажете мне честь, навестив меня?

– О нет, сударыня! Мой родственник болен, я не могу его оставить.

– Надеюсь, вы не единственная его сиделка? На вид вы не очень-то выносливы, чтобы выполнять такие обязанности. У него бывает лекарь? За ним хорошо ухаживают?

– Нет, сударыня, лекарь не бывает, и никакого ухода за больным нет.

– Возможно ли, чтобы вы отказывались от помощи в таком положении? Вы должны принять пожертвование – если не ради себя, то ради него.

– А что, если он не возьмет денег? Что, если он скорее умрет, чем позволит кому-то узнать о своих затруднениях?

– Он ваш отец?

– Нет, сударыня, отца уже нет в живых. Это мой брат.

– И чем он болен?

– У него лихорадка.

– У него лихорадка, и нет врача! А вы уверены, что он не заразен?

– О да, совершенно уверена! Я отлично знаю, отчего он болен.

– И отчего же? – воскликнула Сесилия, вновь беря ее за руку. – Прошу, доверьтесь мне.

– Причина его болезни – старая рана, которую толком не залечили.

– Рана? Он был в армии?

– Нет. Ранен на дуэли.

– На дуэли? – воскликнула Сесилия. – Прошу вас, назовите его имя!

– О, этого я не должна вам говорить! Его имя теперь большая тайна, пока он находится в таком убогом месте. Он скорее умрет, чем допустит огласку.

– Надеюсь, его имя не мистер Белфилд?

– О небо! Так вы его знаете?

Девушки в изумлении воззрились друг на друга.

– Значит, вы, – проговорила Сесилия, – сестра мистера Белфилда? А мистер Белфилд болен, его рана не залечена и он остался без всякой помощи!

– Но кто вы, сударыня? И откуда вы его знаете?

– Моя фамилия Беверли.

– Ах, – воскликнула мисс Белфилд. – Боюсь, я натворила бед! Если брат узнает, что я его предала, то никогда меня не простит.

– Не тревожьтесь, не узнает. Он теперь в деревне?

– Нет, в соседней комнате.

– Но почему хирург, который пользовал мистера Белфилда, перестал его посещать?

– Теперь бесполезно что-либо скрывать от вас. Брат его обманул, сказал, что уезжает из города, чтобы избавиться от него.

– Но что подтолкнуло его к столь странному поступку?

– То, чего вы, сударыня, надеюсь, никогда не узнаете, – бедность! Он не берет в долг, если не знает, как вернуть.

– Но что для него можно сделать? Нельзя позволить болезни затянуться! Согласен он или нет, мы должны найти способ ему помочь.

– Боюсь, это невозможно. Один из его друзей уже разыскал его и написал ему приветливое письмо, но брат не ответил.

– Что ж, – сказала Сесилия, – не буду вас задерживать. Завтра утром я, с вашего позволения, приду опять. Надеюсь, вы разрешите мне попытаться помочь.

– Если бы это зависело только от меня! – ответила девушка. – Теперь я знаю, кто вы. Полагаю, мне не пристало быть слишком щепетильной, я ведь не такого тонкого воспитания, как братец.

Сесилия вновь постаралась утешить девушку, а затем ушла.

Это маленькое происшествие очень ее огорчило. Оказалось, что мистер Белфилд жестоко поплатился своим здоровьем и благополучием, и она подумала, что теперь обязана изо всех сил стараться облегчить его страдания.

Его сестра весьма заинтересовала Сесилию. Молодость и безыскусность манер мисс Белфилд возбуждали желание быть ей полезной. Сесилия вновь пожалела, что до сих пор не получила назад свои двести фунтов. То, что ей удавалось сберечь, совсем не соответствовало суммам, которые она хотела жертвовать. Она с нетерпением ждала наступления совершеннолетия. Благородные мечты о будущей жизни с каждым днем занимали в ее мыслях все больше места.

Глава VI. Гений

Назавтра, сразу после завтрака, Сесилия отправилась в портшезе на Своллоу-стрит. Она спросила мисс Белфилд, и ее пригласили наверх. Но каково же было ее изумление, когда из комнаты, в которую она заходила, вышел Мортимер Делвил!

Делвил, оправившись от удивления, с многозначительной улыбкой заметил:

– Мисс Беверли проявляет большую доброту, навещая больных!

Поклонившись и пожелав ей доброго утра, он прошел мимо нее к выходу.

Сесилия, хотя намерения ее были открыты и чисты, была так сконфужена этой неожиданной встречей, что не осмелилась вернуть его и объясниться. Войдя в комнату, она застала свою новую любимицу в слезах.

– Что случилось? – ласково спросила Сесилия. – Надеюсь, вашему брату не хуже?

– Нет, сударыня, он в прежнем состоянии. Я плакала потому, что увидала, как много в мире доброты! Вчерашний день послал мне вместе с вами великодушие и защиту, а сегодня друг моего брата вел себя так благородно, что даже брат послушался его и почти согласился принять помощь!

И между девушками завязался разговор. В самое короткое время полностью открылось все, что было важного в недавней истории. Правда, мисс Белфилд настояла, чтобы брат никогда не узнал о ее откровенности.

Отец мисс Белфилд, скончавшийся два года назад, торговал льняным товаром в Сити. У него было шесть дочерей, из которых она была самой младшей, и единственный сын. Этот сын, мистер Белфилд, являлся любимцем отца с матерью и сестер. Он обучался в Итоне, и на его образование не жалели расходов. Когда в возрасте шестнадцати лет он вернулся домой и был водворен в лавке, то, вместо того чтобы, как ожидал его отец, найти применение своим талантам в торговле, он приобрел отвращение к самому этому слову.

Его охватило пылкое желание довершить образование в университете, как его школьные товарищи из Итона. Эта просьба не без труда была удовлетворена при посредничестве его матери. Белфилд-старший выразил надежду, что сын, проучившись еще немного, не только поймет истинную ценность коммерции, но и наловчится зарабатывать денежки. Эти ожидания оказались совершенно несостоятельны. Благодаря доброте отца Белфилд-младший всегда соперничал в тратах с молодыми повесами, которые водили с ним дружбу в школе и университете, при этом превосходя их талантами. Теперь они желали продолжить знакомство и искали