История Глории - Стейс Крамер

что стояли за спиной Хлои, обошли ее. Первый ударил ее в живот, второй по лицу. И так они чередовали удары несколько долгих, очень страшных минут. Хлоя кричала, но люди лишь разбегались, словно тараканы, в разные стороны. Я наблюдала за этим потрясающим зрелищем и улыбалась, одновременно убеждаясь в том, что я самое настоящее чудовище.

Юта, Солт-Лейк-Сити. В спешке поймала такси, доехала до нужного адреса. Обычный многоквартирный дом. Я шла по коридору, долго искала номер нужной квартиры. Позвонила в дверь и с замиранием сердца стала ждать, когда мне откроют. Спустя несколько минут я услышала щелчок замка. Дверь открылась – и на пороге стояла обескураженная Арбери.

– Ну вот ты и попалась, – сказала я.

Арб, даже не дав мне зайти, накинулась на меня с объятиями.

– Я уж думала, этот день никогда не настанет!

Я была безумно рада видеть ее невредимой и такой счастливой. Значит, все было не зря.

– Я ненадолго. Вечером уже должна быть дома.

– Ну ладно, хоть так, – не скрывая огорчения, сказала Арбери. – Как тебе мое жилище?

Арб сняла простенькую квартиру, в ней было лишь две команды, минимум вещей, окна выходили на несимпатичный район.

– Очень уютное, – сказала я. – Конечно, не те хоромы, к которым ты привыкла.

– То были не хоромы, а тюрьма.

Ванесса Боуэн была права, ее дочери удалось покинуть страну. Благодаря мне. Мы с Арбери долго планировали ее побег, тщательно к нему готовились. Я сделала ей новые документы, выбрала самое безопасное, неприметное место, где она могла спокойно жить.

– Можно вопрос?

– Можно, – ответила я.

– Почему Нелла Деннисон?

– Тебе не нравится это имя?

– Оно… какое-то плоское.

– Ну извини, у меня не было времени выбирать тебе необычное имя. Денег хватает?

– Да. Я их особо не трачу.

– Чем занимаешься целыми днями?

– Гуляю. Я хочу просто гулять и наслаждаться жизнью. Ты же помнишь, у меня был режим. Я могла выйти на улицу только в сопровождении и в определенное время. Это была не жизнь…

– Я была у тебя дома недавно. Ванесса места себе не находит, Одетт на взводе, Лестер… Я его вообще не узнаю. Ему нет дела до «Абиссаль», до наших проблем, он полностью зациклен на тебе.

– Ты так говоришь, будто жалеешь о том, что мы сделали.

– А я и правда жалею. Твоя семья мучается, а мне приходится делать вид, что я к этому не причастна.

– Глория, заканчивай! Ты же привыкла играть на два фронта, разве нет?

– Я устала.

Арбери подошла ко мне, обхватила мое лицо руками. Она казалась такой взрослой и бесстрашной, это даже настораживало.

– Я понимаю, ты устала и тебе страшно. Ты хороший человек, но тебе приходится играть в отрицательного героя. Глория, ты же прекрасно понимаешь, что останавливаться нельзя? Этот побег нужен не только мне, но и тебе. Ты многим рискнешь, если сейчас поддашься слабости.

Ее слова подействовали, как сильная пощечина. Они заставили меня опомниться. Я поступила отвратительно, действовала не по чьему-то распоряжению, а лишь по собственному желанию. И желание мое заключалось не только в освобождении Арбери из заточения, где ее посещали мысли о смерти. Оно было гораздо глубже. Я чувствовала, что совсем скоро его смысл раскроется.

20

Наступило долгожданное воскресенье. Еда не лезла в рот. В тот день меня мало волновал мой пустой желудок. Я сидела напротив Вероники и новенькой, что с особым аппетитом уплетала свой обед.

– Ничего вкуснее в жизни не ела, – сказала она.

– Господи, что ж ты до этого ела? Собачий корм? – усмехнулась Вероника.

За соседним столом что-то активно обсуждали и смеялись. Я бросила взгляд на тех, кто нарушал тишину, и поняла, что мой план начал срабатывать.

– Эй, замолкните! Уже башка от вас трещит! – не выдержала Вероника.

Но на нее не обратили внимания. Я снова оглянулась.

– Вероника, кажется, я знаю, что их так веселит, – сказала я.

– Ну?

– Лотта читает твой блокнот.

– Не может быть.

– Да говорю же, она его украла!

Вероника тут же вскочила. Не успела я опомниться, как моя соседка уже стояла около Лотты и ее свиты.

– Лотта! Отдай мне мой блокнот, иначе пожалеешь!

– Так это твоя писанина? – спросила Лотта, после чего громко заржала, и все остальные подхватили ее смех.

– Отдай. Мой. Блокнот.

Вероника покраснела от ярости, чем вызвала еще больше смеха у окружающих. Обстановка накалялась, и чтобы окончательно добить Веронику, Лотта принялась читать вслух ее записи.

– «Моя любимая доченька! Я жду не дождусь нашей встречи! Я так сильно по тебе скучаю!»

И снова смех.

– Интересно, как ты увидишься со своей дочуркой, если ты ее убила? А? Детоубийца!

– Закрой свой поганый рот, паскуда!

Вероника схватила вилку и кинулась на Лотту. Та была выше и сильнее, но Вероника была охвачена нечеловеской яростью, что сделало ее дьявольски сильной. Она воткнула вилку в глаз Лотты, все стали кричать от ужаса. Лотта не сдавалась, захлебываясь кровью, она давала отпор.

– Вероника! – кричала я.

Забежали медбратья. Довольно смешно было наблюдать за их жалкими попытками прекратить эту кровавую бойню. Сторонники Лотты и те, кто поддерживал Веронику, включая меня, накинулись на них. Я выбрала юного, самого напуганного медбрата. Он меня отталкивал, но я нападала вновь. Вскоре все стихло. Инициаторов хаоса удалось остановить. Изуродованная Лотта едва дышала, Веронике вкололи успокоительное. Я трусливо отбежала в сторону, чтобы не попасть под горячую руку Кэролайн, что стояла на пороге и осуждающе смотрела на всех нас. Она уже привыкла, такие разборки здесь не редкость. Все-таки мы психи, и даже таблетки порой нас не спасают. Потеря контроля очень заразна. Если одному снесло крышу, то вскоре все стадо подчинится безумию.

Но в данном случае все это чудовищное представление было создано мной. Я украла блокнот Вероники, который имел для нее огромное значение, и подкинула его Лотте. В разгар боя я выкрала связку ключей у медбрата. В таком хаосе он ничего не заметил. В итоге у меня теперь есть ключи, Вероника в карцере, а это значит, что я близка к своей свободе как никогда.

Как только заперли дверь моей палаты, я начала обратный отсчет. Часов у меня не было, поэтому пришлось вспомнить то, чем я занималась в кафельной комнате, чтобы не сойти с ума: складывать секунды в минуты. На шестидесятой минуте я прижалась ухом к двери, пыталась понять, что происходит за пределами моей палаты. Тишина. Время пришло. Я осторожно вставила ключ с номером моего крыла, каким-то чудом мне практически бесшумно удалось открыть дверь.