Ребята Джо - Луиза Мэй Олкотт

— В этом-то и заключается искусство, дитя мое. Скажите вашему дяде, что он совершенно прав, и попросите тетю написать для вас пьесу. Когда все будет готово, я приеду посмотреть на вас.

— Неужели, неужели вы, правда, приедете? Мы будем играть на Рождество, и мне дали хорошую роль. Она нетрудная, и я могу справиться с ней. Я была бы так счастлива, если бы вы нас посмотрели!

С этими словами Джози встала, заметив, что ее визит уже слишком затянулся. Надев шляпу, она подошла к мисс Камерон и, заглядывая ей в глаза, проговорила с легкой дрожью в голосе:

— Я никогда не сумею отблагодарить вас за все, что вы для меня сделали. Я последую вашему совету, а мама будет очень довольна, когда я снова возьмусь за книги. Теперь я могу заниматься, так как знаю, что это необходимо для моих будущих успехов. Надеяться на слишком многое мне не стоит, но я буду работать и ждать, стараясь хоть этим доказать вам свою признательность.

— Вы напомнили мне, что я еще в долгу перед вами. Возьмите вот эту вещицу, дружок, на память обо мне. Она годится для русалочки; надеюсь, что в следующий раз море принесет более драгоценный камень и не оставит горького привкуса на ваших губах.

Мисс Камерон взяла булавку с аквамарином, которой был заколот ее кружевной шарф, и передала ее Джози. Затем она нежно поцеловала сияющее личико девочки и долго провожала глазами ее удалявшуюся фигурку, словно предвидя все испытания и победы, которые ожидали ее на избранном ею тернистом пути.

Бесс предполагала, что Джози вернется домой, или пылая от восторга, или утопая в слезах, и потому очень удивилась ее спокойному и решительному виду.

Новое для нее чувство ответственности, которую она взяла на себя, радовало и страшило Джози. Она чувствовала, что может выносить теперь и сухие занятия, и долгое ожидание, чтобы в будущем сделать честь как своей профессии, так и новому другу, которого она обожала уже со всем жаром горячей детской любви. Все слушали ее рассказ с большим интересом и одобрили совет мисс Камерон. Миссис Эми облегченно вздохнула: ей не хотелось видеть племянницу на сцене, и теперь она могла надеяться, что эта детская фантазия со временем пройдет. Дядя Лори строил очаровательные планы на будущее и написал одну из своих любезнейших записок, чтобы поблагодарить артистку за ее доброту. Бесс же, которая любила всякое искусство, горячо сочувствовала честолюбивым мечтам своей кузины, хотя и не понимала, как она может стремиться передавать свои видения собственной персоной, вместо того чтобы воплощать их в мраморе.

Это первое свидание Джози с мисс Камерон не было единственным, так как артистка, искренно заинтересовавшись девочкой, несколько раз заходила к Лоренцам. Темой для разговора всегда служило искусство, и Джози и Бесс, сидевшие тут же, старались не проронить ни слова из того, что говорилось, начиная понимать все значение и великую силу таланта и дарования.

Джози писала матери целые тома, а по окончании своего визита порадовала ее существенной переменой, происшедшей в ее маленькой дочке, так как Джози принялась теперь за ненавистные ей книги с такой энергией и прилежанием, которые удивили всех, знавших ее раньше. Слова мисс Камерон попали на благодарную почву, и даже музыкальные упражнения и французский язык стали выносимы, раз всестороннее образование могло быть ей полезным для будущей карьеры. Манеры, умение одеться и держать себя не казались ей столь незначительными вопросами, так как она помнила совет одновременно развивать «ум и тело, сердце и душу».

Таким образом, работая для того, чтобы со временем занять видную роль на сцене театра, Джози незаметно готовилась ко всякой роли в жизни, которая была уготована ей Провидением.