Бернаут - Виктория Юрьевна Побединская

Каждый получил от этого заезда все, что хотел. Организаторы – шоу. Толпа —зрелища. А Бланж – отмщения. Стянув шлем, он теперь стоял рядом со своим черно-красным монстром и смеялся. Вокруг тут же собралось целое море людей. Щелкали затворы, стрекотали камеры, простые зеваки толкались рядом.

– Идем. – Лил снова потянула меня вниз, туда, где к этому времени собрались и участники, и зрители.

Лафлауэра награждали. Он поднял вверх кубок, а потом принялся активно поливать собравшихся шампанским. Бланж взял бронзу, так что ему тоже вручили кубок, поменьше; впрочем, он его совсем не интересовал: спрыгнув со сцены, Реми всучил свой трофей Касу и растворился среди толпы. Настроение у него явно улучшилось.

– Ты сумасшедший! – взвизгнула какая-то девица и кинулась его обнимать.

Меня словно кто-то полоснул тупым ножом по внутренним органам. Впрочем, Бланж тоже отстранился. А потом я повернулась и увидела Марса, идущего прямиком к Реми. От злости он, казалось, готов был его убить.

– Стой, – окликнул его кто-то из команды. – Эй, выдохни, Марсель.

Тот проорал что-то в ответ, но из-за шума слова невозможно было разобрать. Рядом Лил покачала головой.

– Им нельзя драться, – перекрикивая гам, пояснила она. – Иначе дисквалифицируют. С этим всегда строго.

Ах вот оно что. Еще раз взглянув на толпящихся вокруг Беланже девиц, я подумала: представляю, как это паршиво, когда изо всех сил хочешь начистить кому-то морду, а нельзя. Особенно когда этот кто-то лыбится так, будто выиграл эту гонку, а не пришел третьим.

– Я уверен, это из-за девчонки, – вдруг произнес знакомый голос. – Как там ее, Жаклин? Откуда она вообще взялась? Ты ее хоть раз раньше видел?

Вокруг была толпа, но даже сквозь издаваемый ею шум я смогла расслышать собственное имя. Спрятавшись за спину парня в красной футболке, который был шире меня почти вдвое, я замерла. Голос принадлежал Лаклану. И разговаривал он с только что спрыгнувшим с помоста Дэмьеном.

– Сначала он срывается непонятно куда, бросая нас перед соревнованиями на две недели. Потом вдруг привозит ее, эту… А теперь разрывает контракт с Monster Energy.

– Лаки, остынь. – Дэмьен хлопнул его по плечу. – Бланж импульсивный, но он не дурак. Если он забил на контракт, значит, что-то его там не устроило. Он уже много раз доказывал, что с головой у него все в порядке.

– Вот именно что раньше. До ее появления. Ты видел как он на Марса снова сорвался? Они не цепляли друг друга последние несколько гонок. И ты в курсе, что Quad Lock перешли к Андраде? Они давно говорили, что выкрутасы Бланжа их достали.

– Он и раньше упоминал, что не собирается больше с ними работать.

– А еще он говорил перед отъездом, мол, никаких девок в «Санта-Мар» не тащить, а сам привез кого? Жену, Дэм!

Парень, стоящий передо мной, вдруг подался вправо, кого-то заметив, и я не успела среагировать, застыв перед парнями, словно памятник. Как назло, еще и люди начали расходиться. Мы остались на пустыре втроем. Они оба замерли, сообразив, что я слышала весь разговор.

Лаклан вскинул голову, взглянув мне в глаза, и молча прошел мимо, всем видом давая понять, что не собирается извиняться. Дэмьен же кивнул на него и прошептал:

– Забей. Он просто от непонимания злится. Отойдет. – Вот только мне показалось, что это еще явно не конец. – Идем, Бланж нас догонит.

– Поздравляю, кстати.

Дэм отмахнулся:

– Это ерунда, ничего не значит.

Он свистнул, махнул рукой Реми, и тот наконец вспомнил о нашем существовании. В его взгляде плескались озорство, торжество победы (увы, не над собственной глупостью) и какой-то дикий спортивный азарт. В моем – недовольство и раздражение. Словно сообразив, что к чему, он отодвинул от себя скачущих, как кони, девиц и направился в нашу с Дэмом сторону.

– А с этим что? – спросил он, приблизившись, и кивнул на сгорбленную спину Лаклана, катящего свой мотоцикл и пыхтящего, как злобный паровоз.

Мы с Дэмом переглянулись.

– Ревнует. – Я улыбнулась неожиданно для самой себя и под многочисленными взглядами взяла Бланжа за руку. Пусть знают.

Не понимаю, почему во мне вдруг проснулось такое чувство собственничества, но раз мы играем пару, то пусть ведет себя прилично. Он на секунду опустил взгляд на наши пальцы и сжал руку чуть крепче.

– Тебя? – спросил он, вдруг нахмурившись.

– Тебя, – ответила я.

Дэм отвернулся, пряча ухмылку. Бланж недоуменно завис. Я лишь закатила глаза, а Дэмьен теперь уже в голос рассмеялся. Бланжа мы еще не делили.

Глава 14. Скажи мне, кто твой враг, и я скажу, кто ты

День тянулся, как липкая жвачка. Люди приходили, уходили, лица менялись, солнце двигалось по небосклону, гоня за собой стрелку часов и тени мотоциклистов. И наверное, кому-то было интересно и весело. Но не мне. К концу дня я не чувствовала ни рук, ни ног от усталости, хотя все, чем занималась весь день, – это слонялась без дела от палатки к палатке. Так что, когда я услышала заветное «сворачиваемся», чуть ли не первая побежала к машине.

За свои неполные девятнадцать лет я не так много путешествовала по Америке, но предполагала, что за пределами крупных городов она повсюду почти одинаковая. Простая и одноэтажная, ухоженная и зеленая. Приветливо улыбающаяся тебе постриженными газонами и свежевыкрашенными почтовыми ящиками. Но не здесь. Не в Дейтленде.

«Население: 852 человека», – гласила табличка у входа в магазинчик на заправке, куда мы заскочили по дороге. «Наши финики – самые лучшие на всем Юго-Западе!» – кричала тебе в лицо растяжка на стене.

Городок этот явно и давно находился в депрессии. И судя по тому, что никаких крупных предприятий в округе не имелось, местные выживали либо благодаря туризму (только я и сама пока не поняла, что именно здесь можно посмотреть), либо за счет вышеупомянутых фиников. А может, просто приросли к этому месту, как ржавчина к бокам старого забора.

– Ну разве не прелесть, – улыбнулся Реми, все еще безумно довольный собой.

– Что именно прелесть? – уточнила я. – Финики прелесть? Ты прелесть? Или тот факт, что ты снова во что-то вляпался, цепляясь к нашему, между прочем, теперь общему врагу?

– Это место.

– Эта дыра, ты хотел сказать?

В такие моменты мне приходилось напоминать себе, что он платит мне деньги: «Относись к нему как к начальнику. В конце концов, их-то мы тоже не выбираем».

Мы разошлись. Он направился к