Бернаут - Виктория Юрьевна Побединская

Окинула взглядом комнату. Неразобранные до конца сумки до сих пор валялись около кровати, вещи частично были развешаны на спинки стульев. С нашего приезда все закрутилось так быстро, что даже не было времени осознать, что я здесь. Бланж спал, подложив локоть под голову. Свет из окна падал на его волосы, сильнее выбеливая седую прядь. И мне вдруг стало интересно: он родился с ней, или она появилась позже?

Как много мы на самом деле знали друг о друге? Почти ничего. И как я ни старалась, почему-то не могла выкинуть из головы слова Лаклана: «Он как безумный». Потому что это было так похоже на Реми.

Ночью я долго не могла заснуть. Крутилась с боку на бок, пытаясь переварить сегодняшний день. Перед глазами все еще летали мотоциклы, в ушах стоял гул толпы и рев моторов. Мелькали люди. Сегодняшний день навалился на меня, словно великан наступил своей огромной пыльной подошвой. И когда я наконец почувствовала, что проваливаюсь в блаженный сон, поняла, что попала. Потому что настал черед эксклюзивного шоу. Того, что Реми Беланже решил устроить исключительно для меня и только в собственной спальне. И нет, это не то, о чем вы могли подумать.

Я зажмурилась изо всех сил, закрыв руками глаза. Поверить не могу, что мне могло так не повезти. Потому что, как оказалось, Бланж… храпит!

Глава 16. My love ♥

Шок-новость! Реми Беланже выходит под американским флагом! 

Комментарии (1478): 

::: А что случилось, кто-нибудь вообще может объяснить? 

::: Малыш просто купил себе место.

::: Ни за что! 

::: Вперед, Марсель!

Новый день начался рано. Ворвался в окно потоком прохладного воздуха, смешанного с запахом вербены и летних трав.

– Обязательно вставать ни свет ни заря, – простонала я, отворачиваясь от света.

– Увы, по-другому здесь никак, – натягивая штаны, ответил Бланж. Майки на нем не было, а пресс – я приоткрыла один глаз, щурясь, – ну, классика… как там говорят? Сыр три? Белье стирай? – Потом начнется жуткая жара. Так что лучше успеть потренироваться с утра. Кстати, Лили собиралась в спортзал. Не хочешь к ней присоединиться?

– Не сегодня. – Я повернулась на другой бок. Такие жертвы? Да ни за что в жизни. – У меня нет цели своей красотой завоевать мир.

Бланж лишь хмыкнул.

– Думаешь, у меня есть? – Натянул он тренировочное джерси и подхватил перчатки с комода.

– Ты же хочешь быть лучшим.

– Я не просто хочу быть лучшим, Жаклин. Я хочу войти в историю. – Господи, сколько пафоса. – Чтобы каждый, кто хоть как-то коснется этого спорта, вспоминал мое имя.

– Удачи, – махнула я, натягивая одеяло повыше и закутываясь в него. – А я еще посплю.

Реми ушел. Вот только сон исчез так же бесследно.

Повалявшись еще немного, я протянула руку к телефону и застонала. Половина седьмого.

Вылезать из теплой постели не хотелось, и я открыла социальные сети. Щелкнула на тег с именем Бланжа и принялась листать публикации, пока не зацепилась за одну взглядом. Но не потому, что на ней была его фотография. Меня привлек заголовок.

«Толпа освистывает Беланже. Это первый победитель в истории, финиш которого встречают громким „бу-у-у“».

Странно. Я аж приподнялась на постели. Бланж явно победил. Вот он, а вот его мотоцикл пересек финишные ворота. Но я обратила внимание, как еще в полете он прижимает палец к шлему, словно говоря: «Тихо». Вот только зрительный зал не слушал.

Бланж остановился, с вызовом глядя на трибуны, и, вскинув руку, махнул, мол: «Ну, давайте! Давайте еще!» А потом с досадой сорвал с визора очков грязную перемотку и покачал головой.

Но почему? Почему эти люди так ведут себя? Это ведь совершенно нелогично.

Кадр сменился. Судя по дате, застывшей в верхнем углу, эта запись была сделана четыре года назад.

«Семнадцатилетний Реми Беланже стал первым гонщиком, одержавшим в таком возрасте победу в своем дебютном этапе в Дайтоне, и всего один круг отделяет его от звания чемпиона… О нет! – воскликнул комментатор так громко, что я едва не подпрыгнула вместе с мотоциклом Бланжа, который, подскочив на кочке под каким-то неверным углом, перевернулся через себя. – Он падает. Реми Беланже падает! Команда медиков поднимает желтый флаг!»

Мое сердце замерло. Комментатор на экране продолжал причитать: «Его мотоцикл дымится! Он встает, но все понимают: это конец! Реми Беланже, номер двадцать один, не сможет закончить гонку! Его заявка на чемпионство тает на глазах!» А потом ракурс сменился, показывая гораздо более юную версию Реми, которого выводили с трека.

«Он что, плачет?» – посыпались налепленные сверху на экран фразы-мемы.

«Он реально плачет!»

«LOL».

«Этот спорт не для детей, малыш Б». И еще с десяток подобных мерзких высказываний.

Странно, мне всегда казалось, что Бланжа все обожают. По крайней мере в кампусе и на его странице. Но, полистав публикации, я поняла, что в мире профессионального спорта его не то что недолюбливают – откровенно травят. Потому что даже спустя столько лет каждая публикация о его победе сопровождалась таким количеством грязи, словно он вторгся в Америку с армией, а не выиграл чемпионат, а каждое поражение – десятком комментариев в стиле «Поплачь, малыш».

Марса же публика почти боготворила. Он был их героем, единственным, кто последние несколько лет мог противостоять Беланже, тем самым еще сильнее заваливая соперника тоннами хейта. Теперь Бланж не просто выигрывал. Теперь он выигрывал у их любимчика, а это было хуже вдвойне.

Когда я отложила телефон, над «Святым морем» встало солнце. Судя по голосам и смеху, все собрались за завтраком. Я шагнула на галерею, глядя на белое небо и пока еще пустые треки, вдыхая утреннее тепло. Здесь даже воздух был другим. В Эл-Эй он напоминал немытое стекло. Состоял из крупиц уличной влаги, дыма, запаха духов и пыли и казался мутным и душным. Здесь же был мягким, тягучим и наполненным таким количеством вкусов, что казался концентратом, выжимкой из всей природы Аризоны и Калифорнии.

Переодевшись в короткие джинсовые шорты и майку, я спустилась вниз и приоткрыла двери. Первый этаж разделяли невидимые границы, но я все равно могла точно сказать, где именно они проходят. Сразу за широкими воротами прятался гараж. Машины внутри никогда не стояли: они были припаркованы на улице. Здесь же обитал целый легион спортивных мотоциклов всех расцветок, их запасных частей, висящих на стенах шлемов и разноцветной экипировки.

Справа в