Самоцветный быт - Михаил Афанасьевич Булгаков

приемного покоя стоял катафалк с гробом. Возле него личность в белом цилиндре и с сизым носом, и с фонарем в руках.

– Чтой-то, товарищи? Аль фельдшер помер?

– Зачем фельдшер? Весовщикова мамаша Богу душу отдала.

– Так чего ж ее сюда привезли?

– Констатировать будет.

– А-а… Ишь ты.

4

– Тебе что?

– Я, изволите ли видеть, Федор Наумович, помер.

– Когда?

– Завтра к обеду.

– Чудак! Чего ж ты заранее притащился? Завтра б после обеда и привезли тебя.

– Я, видите ли, Федор Наумович, одинокий. Привозить-то меня некому. Соседи говорят, сходи заранее, Пафнутьич, к Федору Наумовичу, запишись, а то завтра возиться с тобой некогда. А больше дня ты все равно не протянешь.

– Гм. Ну ладно. Я тебя завтрашним числом запишу.

– Каким хотите, вам виднее. Лишь бы в страхкассе выдали. Делов-то еще много. К попу надо завернуть, брюки опять же я хочу себе купить, а то в этих брюках помирать неприлично.

– Ну, дуй, дуй! Расторопный ты старичок.

– Холостой я, главная причина. Обдумать-то меня некому.

– Ну, валяй, валяй. Кланяйся там, на том свете.

– Передам-с.

1925

Динамит!!!

Прислали нам весной динамит для взрыва ледяных заторов. Осталось его 18 фунтов, и теперь наш участок прямо не знает, что с ним делать. Взрыва боимся, и отослать его не к кому. Наказание с этим динамитом!

Рабкор

На всех видных местах в управлении службы пути висели официальные надписи:

«Курить строжайше воспрещается».

«Громко не разговаривать».

«Сапогами не стучать».

Кроме того, на входных дверях железнодорожного общежития висела записка менее официального характера:

«Ежели ваши ребятишки не перестанут скакать, я им ухи повырываю с корнем. Иванов седьмой».

На путях за семафором висели красные сигналы и надписи:

«Не свистеть».

«Скорость шесть верст в час».

Поезда входили на станцию крадучись, с тихим шипением тормозов, и в кухнях вагонов-ресторанов заливали огонь. Охрана шла по поезду и предупреждала:

– Гражданчики, затушите папироски. Тут у них динамит на станции.

* * *

– Я тебе кашляну (шепот), я тебе кашляну.

– Простудился я сильно, Сидор Иванович.

– Я тебе простужусь. Бухает, как в бочку! Ты мне тут накашляешь, что у меня взлетит вся станция на воздух.

– Наказание с этим динамитом, Сидор Иванович.

– А ты сапогами не хлопай, вот и не будет наказание.

* * *

– Где вы его держите, Сидор Иванович? – спрашивал приезжий.

– В гостиной, на квартире. В мокрую тряпку его завернули – и под диван.

– Как табак, стало быть?

– Хорошенький табак. Это собачья каторга, а не жизнь. Детишек пришлось к тетке отправить. Они обрадовались, ангелочки. Начали прыгать: «Папа динамит привез, папа динамит привез…» Выдрал их, чертей полосатых, и отправил гостить.

– Долго ль до греха!

– Вот то-то. Дежурство пришлось устроить. Днем жена с винтовкой стоит, вечером – кухарка, по ночам – я.

– Да вы б его отправили.

– Пробовал-с. Сам завернул. Запечатал. Приношу на станцию в багажное отделение. А весовщик и спрашивает: «Что это у вас, Сидор Иванович, в посылке?» Я ему отвечаю: «Да пустяки, – говорю, – не обращайте внимания, тут динамита 18 фунтов. В Омск посылаю». Так он, представьте, бросил багажное отделение, вылез в окно и убежал. Только я его и видел.

– Вот оказия!

– Мученье. Пробовал его другой дороге подарить. Написал им бумажку. Так, мол, и так: «Посылаю вам, дорогая соседка, Самаро-Златоустовская дорога, в подарок 18 фунтов динамита. Пользуйтесь им на здоровье, как желаете. Любящий тебя участок Омской дороги».

– Ну и что ж она?

Сидор Иванович порылся в кармане и вытащил телеграмму:

«В адрес 105. Подите к чертям. Точка».

Сидор Иванович уныло повесил голову и вздохнул.

– А вы знаете что, Сидор Иванович, – посоветовал ему приезжий, – вы б его попробовали Красной Армии подарить.

Сидор Иванович ожил:

– А ведь это идея! Как же это нам в голову не пришло?

Вечером в службе пути сочинили бумажку такого содержания:

«Глубокоуважаемый тов. Фрунзе, в знак любви к Красной Армии посылаем 18 фунтов динамита. С почтением, участок Омской дороги».

При этом была приписка:

«Только пришлите своего человека за ним, опытного и военного, а то у нас никто не соглашается его везти».

Ответа от тов. Фрунзе еще нет.

1925

Горемыка-Всеволод

История одного безобразия

1. Биография Всеволода

Отчим Всеволода – красноармеец командного состава. Поэтому ездил пять с половиной лет Всеволод из одного города Союза в другой вслед за отчимом, в зависимости от того, куда отчима посылали.

Однако Всеволод был хитрый, как муха, и во время путешествий цеплялся то за одно, то за другое учебное заведение.

Таким образом, сумел Всеволод выучиться в Одесской школе судовых машинистов, затем в школе морского транспорта в г. Баку и даже в образцовой профтехнической школе в г. Киеве.

Помимо этого, не последний человек был Всеволод и в слесарно-механическом ремесле (вследствие трехлетнего стажа в школьных мастерских).

Всеволод был любознателен, как Ломоносов, и смел, как Колумб. Поэтому Всеволод явился к отчиму и заявил:

– Дорогой отчим командного состава, я поступаю в политехникум путей сообщения в городе Ростове-на-Дону.

– Шпарь! – ответил отчим.

2. Что произошло

Местком отчима написал учку про Всеволода: «Так и так. Всеволод учиться желает».

Учк написал дорпрофсожу: «Желаем, чтобы Всеволод учился».

Дорпрофсож написал политехникуму: «Будьте любезны Всеволода принять».

Политехникум принял документы Всеволода и все их потерял.

Всеволод в этот год в политехникум не попал.

3. На следующий год

Умудренный опытом, Всеволод заранее послал все документы в копиях в учк. В этих копиях между прочим находилась рекомендация Всеволода: «Всеволод хороший парень, а отчим его ведет полезную работу».

Все это под расписку было сдано ответственному работнику учка.

И ответственный работник учка все документы Всеволода потерял.

4. Всеволод упорствует

Всеволод стал избегать ответственных работников учков и прятался от них в подворотни. Ответственный поехал в отпуск, и Всеволод нырнул к его заместителю, но и заместитель уехал в отпуск, а у заместителя был помощник, коему Всеволод вновь вручил свои документы. Помощник посмотрел документы Всеволода и по неизвестной причине вернул их через местком Всеволоду.

Так что по неизвестной причине кандидатура Всеволода рухнула.

5. Шиш

Всеволод получил из учка обратно документы, а вместе с ними и шиш с маслом.

6. Учк сочувствует

Всеволод кинулся в учк с воем.

– Бедный Всеволод, – говорили учкисты, рыдая Всеволоду в жилет. – Мы тебя