Униженные и оскорбленные - Федор Достоевский

Николай Сергеич Ихменев происходил из хорошей фамилии, нодавно уже обедневшей. Впрочем, после родителей ему досталось полтораста душхорошего имения. Лет двадцати от роду он распорядился поступить в гусары. Всешло хорошо; но на шестом году его службы случилось ему в один несчастный вечерпроиграть все свое состояние. Он не спал всю ночь. На следующий вечер он сноваявился к карточному столу и поставил на карту свою лошадь – последнее, что унего осталось. Карта взяла, за ней другая, третья, и через полчаса он отыгралодну из деревень своих, сельцо Ихменевку, в котором числилось пятьдесят душ попоследней ревизии. Он забастовал и на другой же день подал в отставку. Сто душпогибло безвозвратно. Через два месяца он был уволен поручиком и отправился всвое сельцо. Никогда в жизни он не говорил потом о своем проигрыше и, несмотряна известное свое добродушие, непременно бы рассорился с тем, кто бы решилсяему об этом напомнить. В деревне он прилежно занялся хозяйством и, тридцатипяти лет от роду, женился на бедной дворяночке, Анне Андреевне Шумиловой,совершенной бесприданнице, но получившей образование в губернском благородномпансионе у эмигрантки Мон-Ревеш, чем Анна Андреевна гордилась всю жизнь, хотяникто никогда не мог догадаться: в чем именно состояло это образование.Хозяином сделался Николай Сергеич превосходным. У него учились хозяйствусоседи-помещики. Прошло несколько лет, как вдруг в соседнее имение, селоВасильевское, в котором считалось девятьсот душ, приехал из Петербурга помещик,князь Петр Александрович Валковский. Его приезд произвел во всем околодкедовольно сильное впечатление. Князь был еще молодой человек, хотя и не первоймолодости, имел немалый чин, значительные связи, был красив собою, имелсостояние и, наконец, был вдовец, что особенно было интересно для дам и девицвсего уезда. Рассказывали о блестящем приеме, сделанном ему в губернском городегубернатором, которому он приходился как-то сродни; о том, как все губернскиедамы «сошли с ума от его любезностей», и проч., и проч. Одним словом, это былодин из блестящих представителей высшего петербургского общества, которые редкопоявляются в губерниях и, появляясь, производят чрезвычайный эффект. Князь,однакоже, был не из любезных, особенно с теми, в ком не нуждался и кого считалхоть немного ниже себя. С своими соседями по имению он не заблагорассудилпознакомиться, чем тотчас же нажил себе много врагов. И потому все чрезвычайноудивились, когда вдруг ему вздумалось сделать визит к Николаю Сергеичу. Правда,что Николай Сергеич был одним из самых ближайших его соседей. В доме Ихменевыхкнязь произвел сильное впечатление. Он тотчас же очаровал их обоих; особенно ввосторге от него была Анна Андреевна. Немного спустя он был уже у нихсовершенно запросто, ездил каждый день, приглашал их к себе, острил,рассказывал анекдоты, играл на скверном их фортепьяно, пел. Ихменевы не моглинадивиться: как можно было про такого дорогого, милейшего человека говорить,что он гордый, спесивый, сухой эгоист, о чем в один голос кричали все соседи?Надобно думать, чтоб князю действительно понравился Николай Сергеич, человекпростой, прямой, бескорыстный, благородный. Впрочем, вскоре все объяснилось.Князь приехал в Васильевское, чтоб прогнать своего управляющего, одногоблудного немца, человека амбиционного, агронома, одаренного почтенной сединой,очками и горбатым носом, но, при всех этих преимуществах, кравшего без стыда и цензурыи сверх того замучившего нескольких мужиков. Иван Карлович был наконец пойман иуличен на деле, очень обиделся, много говорил про немецкую честность; но,несмотря на все это, был прогнан и даже с некоторым бесславием. Князю нужен былуправитель, и выбор его пал на Николая Сергеича, отличнейшего хозяина ичестнейшего человека, в чем, конечно, не могло быть и малейшего сомнения.Кажется, князю очень хотелось, чтоб Николай Сергеич сам предложил себя вуправляющие; но этого не случилось, и князь в одно прекрасное утро сделалпредложение сам, в форме самой дружеской и покорнейшей просьбы. Ихменев сначалаотказывался; но значительное жалованье соблазнило Анну Андреевну, а удвоенныелюбезности просителя рассеяли и все остальные недоумения. Князь достиг своейцели. Надо думать, что он был большим знатоком людей. В короткое время своегознакомства с Ихменевым он совершенно узнал, с кем имеет дело, и понял, чтоИхменева надо очаровать дружеским, сердечным образом, надобно привлечь к себеего сердце, и что без этого деньги не много сделают. Ему же нужен был такойуправляющий, которому он мог бы слепо и навсегда довериться, чтоб уж и незаезжать никогда в Васильевское, как и действительно он рассчитывал.Очарование, которое он произвел в Ихменеве, было так сильно, что тот искренноповерил в его дружбу. Николай Сергеич был один из тех добрейших инаивно-романтических людей, которые так хороши у нас на Руси, что бы ниговорили о них, и которые, если уж полюбят кого (иногда бог знает за что), тоотдаются ему всей душой, простирая иногда свою привязанность до комического.