Кислый привкус смерти - Аю Кувагаки

В университете она тоже то и дело мелькала в моих мыслях, но там я могла отвлечься от навязчивых воспоминаний, сосредоточившись на работе. Но сейчас, когда рабочий день был окончен, образ в голове стал даже чересчур отчетливым. Перед глазами стояло лицо Хины, которая всегда полностью мне доверяла и делилась самыми сокровенными переживаниями – о проблемах в личной жизни, неприятностях на работе…

Холодный осенний ветер, дувший мне в лицо, и тяжелые пакеты, до онемения оттягивающие руки, только усугубляли мое внутреннее состояние.

Преступника, убившего Хину, все еще не нашли.

В новостях сказали, что, хоть тело моей сестры и нашли в горах, по всей видимости, убили ее где-то в другом месте, а в горах просто избавились от трупа. Об этом говорил и тот факт, что при ней не нашли абсолютно ничего, даже смартфона.

Может, полиция уже нашла какого-нибудь подозреваемого? Мне никакой информации о расследовании не давали, звонить в управление, думаю, тоже было бесполезно. Я, разумеется, рассказала полицейским все, что знала о жизни сестры, а они ни слова не говорили о ходе расследования. Но названивать смысла не было – мне наверняка ничего не расскажут, как бы слезно я ни молила, так что мне пришлось просто смириться с неизвестностью. Я знала одно: по завершении расследования со мной непременно свяжутся – когда уже найдут и арестуют убийцу. Дело обязательно раскроют, а потому мне остается лишь послушно ждать результатов.

Наконец я различила смутные очертания дома, где снимала квартиру. И тут передо мной из темноты внезапно появился человек.

– Кобаяси Мио, верно?

Невольно остановившись, я рефлекторно кивнула. Потом привыкшими к темноте глазами присмотрелась к собеседнику. Это была женщина, на первый взгляд похожая на сотрудницу какой-нибудь конторы, идущую с работы. Выглядела она, кажется, несколько старше меня. У нее были милые круглые глаза. Но, несмотря на ее приятный вид, по спине у меня пробежал холодок. Она точно не была простой прохожей – весь мой жизненный опыт буквально кричал об этом.

Не дав мне возможности одуматься, прохожая протянула мне визитку:

– Я Мито, газета Shuukan Real.

Подавленная ее настойчивостью, я невольно взяла протянутую карточку.

– Не могли бы вы рассказать мне о покойной Хине?

С этими словами она быстро подошла ближе. Ее типично журналистская настойчивость буквально душила меня, но мне все-таки удалось выдавить из себя:

– Простите, я спешу.

Я двинулась вперед, обойдя эту Мито по дуге. К счастью, родные темные стены уже были совсем близко. Сзади раздался пронзительный возглас:

– Что вы почувствовали, узнав правду о своей сестре?

Сделав вид, что не услышала вопроса, я быстро поднялась по рыжим от ржавчины ступеням внешней лестницы. Само собой, на территорию жилого дома не стала забираться даже настырная журналистка. Согнувшись в три погибели, чтобы уж точно не попасть в поле ее зрения, я наконец вошла в квартиру.

Заперев входную дверь изнутри, я тяжело вздохнула. Сумка с продуктами упала под ноги, оттуда вывалилась луковица и покатилась по коридору. Сил на готовку у меня не было. Диалог с Мито не продлился и минуты, а я выдохлась так, словно провела бессонную ночь. К тому же меня рассердила несвоевременность ее вопроса.

И с какой стати я перед ней извинилась?! Да и она хороша: надо же было при первой встрече бросаться такими бестактными вопросами!

Я подошла к окну и, чуть приоткрыв занавеску, посмотрела на улицу. Мито там уже не было. А жаль – мне хотелось хотя бы бросить на нее осуждающий взгляд из окна. Впрочем, в глубине души я вздохнула с облегчением. В этот раз наглая журналистка отказалась от идеи взять у меня интервью и ушла. Еще никогда моя одинокая комнатка с тонкими стенами не казалась мне таким надежным убежищем.

Однако я понимала, что журналисты, зная мой адрес, не отстанут так просто. Одной Мито дело точно не ограничится – теперь репортеры снова будут лезть ко мне со своими расспросами. Их заинтересовала смерть Хины: убита молодая женщина, а преступник до сих пор не найден – что может быть интереснее для обывателя! Мито и ее коллеги не смогут так просто отказаться от такого источника заработка: наверняка подберутся поближе, делая вид, что искренне сочувствуют, будут таскаться по пятам, а потом буквально разорвут на части в очередной статье или телеэфире. Кошмар!

Я рефлекторно теребила пальцами челку. Не то чтобы произошло что-то совсем уж неожиданное, но я погрузилась в уныние. Неужели это снова повторится?

Над головой неприятно жужжала лампа дневного света.

Я не впервые оказалась потерпевшей в деле об убийстве.

Десять лет назад, когда я училась в четвертом классе, я потеряла отца, Кобаяси Кёдзи.

Наша семья жила в прибрежном городе Нами, где держала ресторанчик с европейской кухней. Готовил папа – он был профессиональным поваром, и благодаря его навыкам наше заведение было довольно-таки известным в городе.

Тем вечером папа, закрыв ресторан, отправился на свою ежедневную прогулку. Но в тот день он домой не вернулся. Его тело со следами насильственной смерти нашли лишь на следующий день, где-то к обеду.

После этого наш мир, в котором мы остались втроем – я, Хина и наша мама Хироко, – погрузился в настоящее безумие. В дом, совмещавший в себе потерявший своего хозяина ресторан и жилые комнаты, нахлынуло множество людей – от полиции и репортеров до каких-то непонятных подозрительных типов.

Как нам сообщили, на отца напали с ножом в ближайшем парке. Взрослые мне тогда не рассказали, но, как я узнала позже, на теле было найдено больше десяти ранений. Поэтому основной версией было убийство на почве ненависти, из-за чего полиция подвергла тщательной проверке всех родственников, друзей и знакомых погибшего.

Однако дней через десять после происшествия был арестован человек, совершенно никак с нашей семьей не связанный. По подозрению в зверском убийстве был взят под стражу четырнадцатилетний мальчик – мы с преступником были почти ровесниками.

Вскоре после ареста мальчик сам признался в преступлении.

Если преступление совершено несовершеннолетним, его персональные данные тщательно скрываются, не разглашается даже имя. Но в интернете оно было повсюду – Сагами Сё. Так звали убийцу моего отца. Никто в нашей семье никогда не слышал этого имени, какая-либо связь с папой тоже не была установлена.

Я слышала, что на допросе Сагами объяснил свой поступок тем, что просто хотел попробовать убить человека. Подтверждала его показания тетрадь,