Саратон, или Ошибка выжившей - Светлана Стичева

– Моя, – сказала я. – Понимаешь, давно собиралась тебе сказать… В общем, Полина Пискина – это моё настоящее имя.

– Настоящее? – он медленно отложил надкушенный бутерброд, застыл на мгновение, словно не веря своим ушам, а потом вскочил, опрокинув стул, и навис надо мной, оперевшись о стол руками. – Значит, вот так, да? И зачем же нужна была эта ложь?

Лицо Олега внезапно исказила такая злость, какую невозможно было даже представить от этого только что дружелюбно расслабленного человека.

– Я попробую тебе объяснить, сядь пожалуйста! – мне показалось, что он сейчас на меня набросится и станет душить.

Но Олег развернулся и с силой пнул ногой упавший стул.

– Хрень какая-то. Значит, ты не Жанна, – разочарование слышалось в его голосе. – Не Жанна. А я, можно сказать, это имя последний месяц перед сном повторял. А ты – Полина…

Он внезапно словно задохнулся и закашлялся.

– Кажется, до меня дошло. Ты – та самая Полина Писакина! Ну, конечно. И это твоя дурацкая заметка. Ты специально пробралась в клуб, проползла, как змея, чтобы потом строчить всякие пасквили!

– Но послушай… – я вдруг забыла все слова, что прокручивала ещё недавно в голове в качестве объяснений. Я всегда терялась от выплесков бурных эмоций, уходила, если была возможность, или замирала, не включаясь в разборки. – Я не хотела никого обманывать…

– Не хотела? – Олег перебил меня, развернувшись, резко сорвал очки и потёр двумя пальцами левый глаз. – Ну, конечно, ты хотела как лучше. Только думала при этом исключительно о себе.

– Да не думала я о себе! Я вообще ни о чём тогда не думала! – я сорвалась на крик, не понимая, что происходит. Я была не готова к этой внезапной вспышке негодования.

– Вы всегда думаете, что знаете за другого, как ему лучше, – Олег смотрел куда-то в окно невидящим взглядом. Без очков, которые он продолжал сжимать в одной руке, его лицо казалось беззащитным и уже совсем не злым, а каким-то обиженно-детским. – Только больше всего на свете я ненавижу ложь и врунов. И неважно, по какой причине ты всё это сделала. Важен только сам факт. У меня не может быть ничего общего с таким человеком.

И такая горечь была в его голосе, что я забыла о себе под внезапным приливом нахлынувшего сочувствия и нежности. Передо мной был какой-то другой Олег, пронзительно печальный, как Демон с картины Врубеля. В его тёмных глазах колыхалось смятение, подрагивал опущенный вниз уголок тонких губ, и казалось, что он сейчас бросится в это окно и сорвётся в прощальном полёте. И мне вдруг захотелось остановить, обнять одинокого чёрного ангела, захотелось прижаться и уткнуться носом в пульсирующую синюю жилку его ключицы и так замереть навечно.

– Надеюсь, ты понимаешь, что в клубе теперь ты лишняя. – Олег скомкал в руке лист анкеты и бросил его на стол резким движением руки, словно отвесил пощёчину. Не глядя больше на меня, он надел очки, перекинул через плечо портфель и вышел из комнаты, не лишив себя удовольствия хлопнуть дверью.

Два расставания за два дня.

Я взяла скомканный лист и стала медленно разрывать его на всё более и более мелкие кусочки, бросая их на пол возле себя, словно лепестки майской черёмухи.

Значит, это была иллюзия. Ни Орлов, ни Ерёма меня не любят. Я придумала для себя эту сказку, потому что мне очень хотелось. Но чудес не бывает. Я неинтересна настолько, что меня не хотят даже слушать. И как скомканный лист бумаги меня отшвырнули и выбросили. И фамилия здесь ни при чём, потому что в обоих случаях дело не в ней. Но тогда получается, дело во мне? В моей сути, в моей натуре, в моей личности? Я всю жизнь полагала, что корень зла кроется именно в ней, в проклятой фамилии. Но Орлов, например, про неё не узнал. А Ерёма как будто не обратил внимания.

Для начала надо признаться себе самой: не получилось. Я хотела сбежать из Тушинска и начать новую жизнь. И вот хоть и коряво, но первая часть удалась. Я сбежала к «первому встречному» городу. Незнакомому, непонятному, стылому. Я старалась, очень старалась с ним сжиться. Я терпела его весеннюю пыль и июньский пух тополей, забивавших глаза и ноздри. Его слякотную осень, до костей пробиравшую холодом плохо отапливаемых комнат. Его бесконечно долгую мрачную зиму и короткое липкое лето. Но теперь я постоянно думаю о своём родном городе. Милый мой Тушинск! Он теперь вспоминался огнями центрального парка, яркими пёстрыми клумбами петуний и гиацинтов, нежно-розовым ароматным цветением персиков и журчанием прозрачной воды арыков. И хотя я знала, что ничего этого сейчас не осталось, только развороченный асфальт грязных улиц и сухие деревья, заметённые песком, что засыпал уже почти полностью обезлюдевший бассейн под открытым небом, я помнила лучшие моменты своего детства. В Тушинске ещё оставались мама и папа. Мои родные, они всегда меня любят и ждут. Значит, мне надо быть вместе с ними. Значит, всё вернётся к истокам.

И если у меня не получилось начать новую жизнь, может быть получится начать старую заново? Смерть меня не пугает, у меня с ней особые отношения. А позор, тот, что был для меня хуже смерти, растворился во времени вместе с людьми, что о нём помнили.

Защита диплома прошла спокойно и предсказуемо. Мне задали два дополнительных вопроса, на которые я знала ответы, и больше улыбчивые экзаменаторы меня не мучали. А потом, в деканате, когда в будничной обстановке я получала свои «красные корочки», меня попросил задержаться замдекана Лукин, лысенький и подвижный, как стриж.

– Полина, что ты надумала про работу?

В универе давно уже не было распределения, и спрос на выпускников отсутствовал, но наш факультет стабильно обрабатывал заявки: на смену устаревшим ЭВМ на рынок хлынул мощный гонконгский поток Пентиумов и Целеронов, и специалисты, способные вдохнуть жизнь в неведомую железную зверушку и обучить пользователя языку и дрессировке, были весьма востребованы.

– Да пока ничего. Я хотела бы съездить сейчас домой, а потом уже определяться.

– Конечно-конечно, домой съездить надо. А я хочу тебе предложить остаться на кафедре. В универе грядёт масштабная сетевая революция! Ты могла бы поучаствовать. Зарплата на первое время, конечно, не очень. Но зато за тобой остаётся общага. Отдельная комната. А ещё талоны на питание в универовской столовке, интересные командировки по всей стране.

– И в