Рассвет сменяет тьму. Книга первая: Обагренная кровью - Николай Ильинский

Все выяснилось в общежитии. У двери его комнаты рядом с мешком сидел не кто иной, как Ерофейка. Увидев Ивана, он вскочил на ноги, и широкая улыбка осветила его скуластое лицо.

— Ерофей?! — остановился как вкопанный Иван. — Ты как сюда попал? А?

— Моя учиться пришел… Твоя обещал моя…

— Ну, брат! — еще больше удивился Иван. — Елки зеленые!.. Как же я тебя учить-то буду? Ты подумал своей нивхской башкой?

— Моя на машине. — Ерофей показал руками, как он будет крутить руль. — Как сама твоя, однако…

— Сам я на курсах учился… Понял ты? Да все равно не поймешь где!

— А теперь твоя учит моя…

— Вот чудо-человек!.. Ладно, — махнул рукой Иван. — Вижу, отступать мне некуда… Уже поздно, пойдем, переночуй у меня, а завтра что-нибудь придумаем: утро вечера мудренее… Перетятьку попрошу, может, что посоветует. — Иван ключом открыл дверь в свою «келью». — Входи, гольд. Так, кажется, зовут охотников на Дальнем Востоке? — вспомнил он «Дерсу Узала» Арсеньева.

Однако Ерофей не переступил порог, а мялся, топтался на месте, виновато улыбаясь. Иван смотрел на него, не понимая, в чем, собственно, дело.

— Моя не одна, — наконец признался Ерофей.

— Как не один? С мешком? — усмехнулся Иван. — Тащи мешок, и ему угол найдем…

— Не-ет! — покрутил головой нивх. — Улянка! — вдруг кликнул он, и из дальнего конца коридора к ним метнулось какое-то существо. — Улянка, сестра мне, — рекомендовал Ерофей, виновато взглянув на Ивана.

— Что — и сестру с собой привел?! Тоже на шофера учиться?

— Не-ет, моя учиться, а она глядеть, как твоя моя учить…

— Час от часу не легче, — пробурчал недовольный Иван. — Входите… оба…

Сестра Ерофея — совсем юное создание, почти ребенок. Сначала Иван даже не заметил в ней девичьих признаков — мальчишка-подросток и не более того. При тусклом свете еле тлевшей под потолком лампочки все трое уселись за небольшим столиком. Ерофей достал из мешка принесенную с собой снедь: куски копченой оленины, вяленую рыбу, какие-то ягоды — все это положил на стол и, весьма довольный, без конца улыбаясь, кивнул Ивану.

— Твоя кушать…

Проголодавшемуся Ивану такой ужин показался богаче и вкуснее ресторанного. Сначала жевали молча, потом Иван спросил:

— Как это — Улянка? Наверно, Ульяна?

— Улянка. — Ерофей взглянул на сестру. — Уля! Айна! По-русски Улянка!

— Ясно, ясно — Ульянка!

— Тоже русская! — заверил Званцова нивх.

— Нивха, — уточнил Иван.

— Нивха, однако русская, — стоял на своем Ерофей. — Наша все так! — Он кивнул на окно, где в вечернем сумраке темнела тайга.

— Так, а где ваш дом?

— Тайга… юрта, — ответил Ерофей. — Далеко!..

— И не боитесь заблудиться в этой тайге? — от нечего делать спросил Иван, хорошо понимая, что местные жители в тайге ориентируются лучше, чем горожане в своем городе.

— Нет, моя все знает, — заверил нивх. — Моя был на речке Зея, на речке Сел емджа. Мамын, Норе, Тонь и далеко, далеко… на речке Ульма!.. Моя все знает!..

Ульянка с гордостью смотрела на брата: где еще найдешь такого смелого, такого всезнающего, так много исходившего по тайге охотника и рыболова, как Фейка — она только так и звала брата.

Спать легли, где кто пристроился. Решив проявить уважение к женскому полу, Иван предложил Ульянке перебраться в его постель, но девушка отказалась наотрез.

— Ты одна будешь спать, — отвернул Иван край легкого байкового одеяла. — А я на полу с Ерофеем… Не бойся!..

— Нет, нет, — замотала головой девушка и примостилась, сжавшись комочком, рядом с братом, положив черноволосую головку на мешок.

— Ну, дело твое, — развел руками Иван, — я предложил, а ты… — Он щелкнул на стене выключатель, и лампочка погасла.

На полу, рядом с Ерофеем и Ульянкой, обозначился бледно-голубой квадрат от заглянувшей в окно комнаты полной луны. Иван еще некоторое время смотрел в окно, за которым, как ему чудилось, бродили призрачные тени жителей тайги, и думал о странном поведении этих людей, так тесно связанных с природой, что казались единым с нею целым.

Проснулся Иван, как обычно, рано: он никогда не опаздывал на работу. Яркие лучи солнца простреливали верхнюю кромку тайги и золотой прозрачной занавеской застилали окно. Стало быть, утреннее светило находилось еще низко над горизонтом. Иван широко зевнул, потянулся, хрустнул суставами ног и рук и только теперь вспомнил, что в комнате он не один. Глянул на пол, но ни Ерофея, ни Ульянки не увидел, словно их никогда и не было здесь. И только мешок все еще стоял в углу, как свидетельство того, что необычные гости не были сном, а несколько смешной явью. Оказывается, брат и сестра при первых признаках рассвета тихонько, стараясь не нарушить крепкий сон гостеприимного хозяина, встали и вышли на улицу.

Иван отбросил одеяло, вскочил с постели и быстро оделся. Каким-то чувством Ерофей и Ульянка уловили, что хозяин комнаты уже проснулся, и возвратились в общежитие. Иван наводил в мыльнице пену, помазком наносил ее на бороду, усы, щеки, а Ульянка сидела рядом и с детским интересом наблюдала, как он брился. А когда Иван убрал с лица колючую щетину, она провела, но нему пальчиком нежно и осторожно, а потом звонко рассмеялась, глядя на брата, у которого лишь кое-где на лице просачивалась жидкая бороденка.

— Мягко! — все еще смеялась девушка.

Без видимой причины широко улыбался и Ерофей, пощипывая кончиками пальцев волоски у себя на бороде и сплющивая веки так, что Ивану было непонятно, как он видит. Завтракали опять из того же мешка-самобранки.

В конторе Званцов рассказал директору леспромхоза о случившемся.

— И теперь не знаю, что делать с этим Ерофеем. — Он почесал затылок. — Одно совершенно ясно: обратно в тайгу отправлять его нельзя, это не по-человечески…

— Понятно… — Перетятько теребил пальцами усы. — Как у нас в песне поется: «за столом у нас никто не лишний…» Ты вот что, Званцов, — после непродолжительной паузы продолжил директор, — повози-ка с собой этого тунгуса…

— Нивха, — поправил Иван.

— Ну да, его… все они, местные, на одно лицо…

— А мы все для них тоже одна образина!

— Не может быть! — запротестовал Перетятько. — И я?

— И вы.

— А как же мои усы?… У них, поди, ни у одного таких шикарных усов нет, хоть всю тайгу пройди вдоль и поперек!.. Н-да… Так вот, повози-ка этого… Ерофея в своей кабине, пусть присматривается, перенимает… Пока двигатель ему знать не обязательно — объясни ему, что к чему вообще, ну, там, где газ, где тормоза, где переключение передач, где нажать на сцепление… Сам знаешь!.. Только с одним условием: все это делай бесплатно, денег у