И будет день - Ранджит Дхармакирти

приспособили для жилья, совсем обветшала. Раньше о постройке нового дома они и думать не могли. Теперь же такая возможность появилась. Во-первых, Санат подкопил немного денег. А во-вторых, кругленькую сумму дал им в долг Вималядаса. Но встал вопрос: где строить?

Когда еще был жив Описара Раляхами, он сам выделил для дома Бандусены участок на холме возле дороги. Однако теперь этот участок был за пределами куцых владений Бандусены — ему пришлось перевести его на имя Ясомэникэ. На оставшемся клочке земли удобного места для постройки не было. Саттихами предложила спросить у Ясомэникэ: не согласится ли она вернуть им ровно столько земли, сколько нужно для нового дома? Заплатить ей они не могли — тогда денег даже на фундамент не хватит. Бандусена скрепя сердце согласился, но поговорить с Ясомэникэ попросил Вималядасу. Вималядаса дождался дня, когда Котахэнэ уехал и должен был вернуться нескоро, — ему не хотелось обсуждать имущественные дела при посторонних — и заговорил с Ясомэникэ об участке на холме. Как и следовало ожидать, Ясомэникэ встретила просьбу в штыки и припомнила все прегрешения Бандусены. Но Вималядаса не отступал. Он долго упрашивал Ясомэникэ проявить доброту и сделать это ради памяти отца. В конце концов Ясомэникэ сказала, что посоветуется с мужем. От него она услышала категорическое «нет» — Котахэнэ не был человеком, который выпускает добро из своих рук.

И пришлось Бандусене искать место для дома на том клочке земли, который остался у него. Десяток пальм упало под ударами топора. Почва была сырая, и сооружение фундамента потребовало денег и времени. Но работа шла споро, и через семь месяцев после того, как в фундамент был заложен первый камень, уже начали крыть черепицей крышу. Как бы ни был бережлив Бандусена, денег все же не хватало, и Вималядаса то и дело выручал старшего брата. До возвращения Саната оставался месяц, по всему было видно, что к тому времени строительство будет закончено. Это очень радовало Саттихами, она мечтала о том, чтобы, вернувшись, Санат переступил порог нового дома.

Вначале многие жители Эпитакандэ были настроены против Ясомэникэ и Котахэнэ. Порой казалось, что им придется переехать в другое место. Но страсти постепенно улеглись. Правда, Ясомэникэ оставила работу в школе, получив зато — не без помощи господина Гаджадиры — место преподавателя в колледже в Батуваттэ. Из Эпитакандэ туда можно было легко добраться на автобусе. К тому же это был колледж, а не деревенская школа, так что в итоге Ясомэникэ даже оказалась в выигрыше.

Многое изменилось в «большом доме», после того как там появился Котахэнэ Силаратна. Раньше, при всей своей вспыльчивости и грубости, Ясомэникэ считалась с матерью и ее желаниями. Котахэнэ всегда оставался спокойным и выдержанным, но ему было в высшей степени наплевать на Описара Хаминэ. А поскольку он быстро подчинил Ясомэникэ своей воле, сделав ее чем-то вроде адъютанта при своей особе, то и она перестала обращать внимание на мать. Все в доме делалось так, как было угодно Котахэнэ. И если теперь к Ясомэникэ обращались с вопросом или просьбой, в ответ неизменно раздавалось: «Надо посоветоваться с мужем». Котахэнэ самолично решал, когда и за сколько нужно продать урожай кокосовых орехов, что и когда покупать на рынке.

Положение в семье стало совсем невыносимым после того, как Котахэнэ поселил в доме свою мать, не предупредив ни Описара Хаминэ, ни Вималядасу. Не прошло и недели, как мать Котахэнэ, обращаясь к Ясомэникэ в присутствии Описара Хаминэ, заявила:

— Ясо, твоя мать совсем больная и немощная. Не лучше ли поместить ее в больницу?

— Хочешь выжить меня из моего дома! — взвилась Описара Хаминэ. — Это мой дом. Я прожила здесь долгую жизнь — и здесь же умру!

— Чего вы сердитесь, Описара Хаминэ? — Мать Котахэнэ сделала вид, будто только сейчас заметила Описара Хаминэ. — Я вижу, что вам тяжело, и подумала, что в больнице вам будет лучше.

— Я сама знаю, где мне лучше, а где — хуже. Едва переступила порог этого дома, и уже я тебе стала неугодной…

— Успокойся, мама. Сколько раз я просил тебя не принимать близко к сердцу всякую болтовню! — остановил Описара Хаминэ Вималядаса. Он только что вошел в комнату и, увидев, что назревает скандал, поспешил успокоить мать.

И Описара Хаминэ, и Вималядаса чувствовали, что всем вместе им в «большом доме» не ужиться. Но куда деваться? Несколько раз Описара Хаминэ советовала Вималядасе построить собственный дом. Но Вималядаса отдал свои сбережения старшему брату Вандусене, и теперь ему придется ждать года два-три, а то и больше, прежде чем он сможет приступить к постройке жилища.

Событием, которое вызвало взрыв, явилось изгнание Сопии. С детских лет она служила в доме Описара Раляхами и стала чем-то вроде члена семьи. Она была глубоко предана Описара Хаминэ и служила ей верой и правдой. Это-то и вызывало гнев и раздражение у матери Котахэнэ, которая в конце концов добилась того, что сын и невестка предложили Сопии убираться на все четыре стороны. Описара Хаминэ узнала об этом, только когда Сопия с узелком в руке пришла попрощаться с ней. Описара Хаминэ попыталась было остановить ее, но Сопия только покачала головой, вытерла ладонью слезы, катившиеся по щекам, и, подхватив свой жалкий скарб, засеменила к воротам. У Описара Хаминэ даже рассердиться не было сил. Ее охватило тупое отчаяние.

— Что же вы делаете? — запричитала она, когда Ясомэникэ вернулась домой. — Ведь Сопия на наших глазах выросла. Заботилась обо мне и относилась ко мне как к матери. А вы выгнали ее из дома, и все.

— Хамка и лентяйка твоя Сопия. Мать Котахэнэ велела ей вчера вскипятить воды, так она даже и ухом не повела. Нечего такую держать в доме. И Котахэнэ так сказал.

— Сопию привел к нам в дом Описара Раляхами. И теперь только я имею право отказать ей от места.

— Кроме тебя в этом доме живут и другие люди. Котахэнэ сказал, что найдет другую прислугу. Разговор окончен.

— «Котахэнэ сказал», «Котахэнэ решил»… А кто такой твой Котахэнэ…

— Замолчи, мама. У тебя и зубы выпали оттого, что ты всегда всех хулила! — Ясомэникэ круто повернулась и ушла к себе в комнату, а Описара Хаминэ осталась сидеть с открытым ртом.

Когда Вималядаса узнал, что Сопию выгнали вон и то, как Ясомэникэ разговаривала с матерью, он тут же собрал свои вещи и вещи матери, и они перебрались в прежнее жилище Бандусены — за несколько дней до этого тот с семьей переехал в новый дом. И Бандусена, и Саттихами настаивали на том, чтобы Описара Хаминэ и Вималядаса поселились