Закон бабочки - Наталья Сергеевна Володина-Саркавази

которых мог оказаться последним. Едва начавшие жить, они решили подняться на Акрополь, который мог стать Голгофой. Там, в детской памяти, он навсегда остался недосягаемым героем, мифом, в одном ряду с Гераклом и Одиссеем. И вот он сидит передо мной – невысокого роста худощавый господин. Если б сила души выражалась во внешнем облике – он был бы огромен. Его имя, столь популярное в Советском Союзе, было предано забвению после 1968 года, когда он выразил свой протест вторжению советских войск в Чехословакию.

Он родился борцом. Школьником, в родной деревне, организовал тайное общество за свержение диктатуры Метакса. Почему один мальчик идёт играть в футбол. а другой – на собрание организации, ставящей целью свержение антинародного режима? Вопрос остался без ответа.

– В советском Союзе была провозглашена власть народа, но на деле она принадлежала партии. Я считал это большой ошибкой, и своё мнение высказал Хрущёву на нашей встрече в 1963 году. Он ответил дежурной фразой: не позволяет капиталистическое окружение. Я ответил тогда, что социализму угрожают не внешние обстоятельства, а внутренние, и, если он разрушится, то под тяжестью собственных противоречий. У меня были сложные отношения с партийными и государственными руководителями России. Брежнев считал меня ревизионистом, Горбачёв – слишком коммунистом, Ельцин – ещё более ярым коммунистом.

Но были те, с кем меня связывала многолетняя дружба. Помню, в Афины приехал как-то Борис Полевой. Я был тогда в опале – в Советском Союзе и Греции, и, чтобы свести концы с концами, открыл книжный магазин. И вот Борис Полевой – тайно – пришёл, чтобы встретиться со мной. Это был поступок!

Отношения с руководством Советского Союза осложняло то, что Манолис Глезос никогда не был «твердолобым» коммунистом, отстаивающим догмы, опровергнутые временем. В настоящее время он входит в блок левых сил, отнюдь не симпатизируя компарии Греции, одной из самых «ортодоксальных» в Европе.

Свято веря в демократическое общество, он решил построить его в отдельно взятой деревне.

– В 1986 году я был избран председателем сельской общины в родной деревне на острове Наксос. Первое, что сделал – передал власть народу. Гласность была абсолютной. Ни одно важное решение не принималось лично мной, а только на общем собрании. Результат? Скоро в деревне была полностью побеждена безработица, более того, рынок труда настолько расширился, что к нам стали приходить рабочие из других деревень. В деревне, насчитывающей 1000 жителей, было открыто 4 музея, 3 библиотеки, 2 отделения университета, крупный культурный центр, дендропарк на 3000 деревьев. Проводились международные конференции, посвящённые защите окружающей среды и поискам нетрадиционных источников энергии. Характерно, что ни одна из левых партий не заинтересовалась моим опытом, как будто этого не существовало. Я воплотил в жизнь то, во что верил, и, заметьте, – господин Глезос весело смеётся, – в условиях капиталистического окружения.

То, что в деревне проводились международные конференции, посвящённые защите окружающей среды, – не случайно.

«Не закрывай створки своей души,

ослеплённый отражением правды,

которой сочится это космическое откровение.

Ты выжал до капли богатство знаний,

но не почувствовал вулканического взрыва

той лавы, что клокочет в недрах земли…»

Стихи, в моём вольном переводе, принадлежат Манолису Глезосу.

Мог ли он, борец и защитник, не встать на защиту Земли? Он был в числе тех, кто первыми поняли опасность насилия над природой и подняли свой голос в её защиту. Как будто предвидя катастрофические наводнения последнего времени, он более сорока лет посвятил изучению феноменов засухи, недостатка воды и наводнений. Если б люди слушали тех, кто первым звонит в колокол…

Легко любить человечество, но как трудно проявить милосердие к ближнему. Сможем ли мы полюбить нашу планету – как ближнего своего? Как достучаться до человека? Об этом мы говорили с господином Манолисом. Об этом он не устаёт говорить и писать, принимая участие в акциях протеста и добиваясь решения проблем. Только за последние годы он успел побывать в Палестине и Сербии, Арменни и Западной Сахаре. Нет ни одного месяца, ни одной недели, чтобы он не выступал перед молодёжью – школьниками и студентами, перемещаясь непрерывно по всей стране. – Неправда, что дети ничем не интересуются. Недавно у меня было выступление на тему народного самоуправления. После окончания беседы ко мне подошли два подростка с вопросами. Я поразился подлинности их интереса. Спросил: что вы поняли, что главное? Они ответили: то, что никто не имеет права решать за человека его судьбу. И я понял, что не зря живу на свете…

В марте 1996 г. Манолис Глезос был избран почётным профессором университета в Патре. В ответном слове он сказал:

– Принимая профессорскую мантию, я нахожусь в затруднительном положении. Имеем ли мы право на почести и знаки отличия, в то время как есть люди раздетые и голодные, незащищённые перед лицо природных катастроф и человеческой жестокости? Жестокости, оправдываемой законом, моралью и идеологией. Услышим ли мы голоса замученных, истреблённых, согнанных со своих земель? Я долго раздумывал, могу ли принять этот знак, и согласился принять потому, что исходит от вас, и потому, что это не даёт мне никаких привелегий… Обладая ясным зрением и слухом, я не могу не слышать голос боли и не видеть ран. Я стараюсь и буду стараться быть рядом со страждущими и делать, что в моих силах, для более человеческого завтра.

– Господин Манолис, всю жизнь посвятив борьбе, вы не можете не видеть, что силы зла не отступают. Что происходит с человечеством? Существует прогресс, или мы скатываемся в бездну неразрешимых противоречий?

– Я убеждён, что прогресс, как поступательное движение истории, существует. Ошибаясь и отступая, мы продвигаемся. Не так, как говорил Ленин – шаг вперёд, два шага назад, а – два шага вперёд – один назад Это нормально…

Фестиваль

Национальная самокритика – замечательное лекарство, но при передозировке оно превращается в яд.

Феликс Разумовский

Ноябрь для меня – особенный месяц.

В ноябре в Салониках проводится Международный кинофестиваль, в работе которого я участвую как корреспондент газеты «Афинский курьер – Московский комсомолец»

Фестиваль – событие значительное по масштабу и сложное с точки зрения восприятия. Помня о том, что нельзя объять необъятное, я не пытаюсь его объять. У меня есть своя тема, своя больная мозоль, на которую все, кому не лень, наступают.

Фестиваль – это не только фильмы.

Это люди. Встречи, интервью, пресс-конференции… Обмен мнениями, общение с актёрами, режиссёрами и кинокритиками. Всё это попадает в золотую копилку воспоминаний, мой