Тропа предела - Антон Валерьевич Платов

Однако, надобно править на стремнину, подходить к самой истории — глупые современные читатели не любят больших предисловий. Итак, я прерываю плавное течение своих мыслей, чтобы уступить вкусам эпохи, — как уступлю когда-нибудь вкусам барона и королевской воле и пропущу зловещую фею Электрификацию под древние своды своего замка.

Итак, однажды вечером над королевством Готред разразилась страшная гроза. Будучи застигнут сей непогодой в королевском дворце, я не смог отказать королевскому хранителю Алой Книги и принял любезное приглашение провести вечер у него в комнате за приятной беседой и кружечкой крепкого темного пива. И вот мы уселись в креслах перед жарко натопленным камином…

ГЛАВА 1

Ослепительно сверкнула молния, на мгновение осветив маленькую комнату: уставленные книгами полки напротив окна, картина, изображающая Безымянного Рыцаря, королевский хранитель в кресле с вытертой обивкой кутается в старенький клетчатый плед, вытянув ноги к огню… Почти тотчас же громыхнул раскат грома — такой, что зазвенели стекла — и хранитель невольно поежился и заворчал.

Я поднял с разделявшего наши кресла низкого столика свою кружку и отпил глоток пива.

— Прекрасный готредский портер… — пробормотал я, словно не замечая стариковского ворчания хранителя.

— Что? — хранитель встрепенулся, — а, портер… Да, это единственное, что осталось неизменным — пивоварни Готреда. С тех пор, как этот фон Маслякофф взялся за реконструкцию королевского замка и заменил повсюду свинцовые оконные переплеты на алюминиевые рамы с одним большим стеклом, мне постоянно кажется, что недалек тот час, когда ветер дунет посильнее, и эти стекла посыпятся мне на голову…

Словно в ответ на его слова снова сверкнула молния, и ударил гром, и стекла вновь угрожающе зазвенели. Хранитель вздохнул.

— Да… А знаете ли, господин Гвэл, — он выпростал руку из-под пледа и потянулся за кружкой, — знаете ли, может статься, нам с вами не так уж долго осталось наслаждаться хорошим пивом. Я слышал, как господин барон рассказывал Его Величеству о том, что держать эль и портер в деревянных бочках — это дикость в современном мире, и что мировые стандарты на пиво сейчас совсем не те, что совсем недорого можно было бы купить автоматизированную пивоварню, и это сэкономило бы нам много денег…

Я рассмеялся — мне действительно стало весело, когда я представил себе короля, сосредоточенно пытающегося сообразить, какое отношение имеют мировые стандарты на пиво к королевству Готред.

— Не смейтесь, — голос хранителя был мягок и полон грусти. — Право же, господин Гвэл, будет весьма прискорбно, если закроются старые готредские пивоварни. В осеннюю непогоду я пью густой темный портер или двойной стаут, в весенний полдень — легкий медовый эль, и всегда, когда в моих руках кружка с готредским пивом, я вспоминаю добрый старый Готред — Готред времен нашей юности…

— Вашей юности, дружище, — поправил его я. — Готред времен моей юности помним только я и летописи. Но не беспокойтесь. Пока у меня есть хоть какое-то влияние при дворе, пивоварни останутся такими, каковы они сейчас. Раньше, чем фон Маслякофф провезет через готредскую границу автоматизированную пивоварню, ему придется убедить короля в том, что современным мировым стандартам не соответствую я.

— По счастью, в современном мире вряд ли существуют стандарты на Чародеев, — улыбнулся, наконец, хранитель.

— Равно как и на королевских хранителей Алой Книги, — сказал я.

Мы немного посмеялись, и даже гроза, словно чувствуя свое бессилие испортить нам вечер, стала понемногу стихать. Но дождь не унимался, продолжая стегать огромные стекла в алюминиевых рамах, и потому за первой кружечкой естественным образом последовала вторая.

— Темно-то как, — пробормотал хранитель, поглядывая за окно. — Ни звездочки, ни огонька… Как вы собираетесь возвращаться домой, господин Гвэл?

— О, не беспокойтесь, любезный хранитель, — отвечал я. — За четыре столетия службы королям Готреда я изучил тропу к своему замку не хуже, чем сорта готредского пива.

Вслед за собеседником я посмотрел в окно; там висела плотная непроглядная тьма — не выделялись даже силуэты окрестных холмов. Королевский замок стоит на самой окраине города, и если к западу от замковых стен лежат более-менее освещенные улицы, то к востоку — только поросшие лесом холмы, тянущиеся до самой границы.

И вдруг во тьме за окном — там, где лежала уводящая к границе дорога, — мелькнул и снова погас огонек.

— Что это там? — тотчас вопросил хранитель.

— Вы тоже видели, друг мой?

— Да, пожалуй, — что-то мелькнуло, там, на востоке…

— Какой-нибудь запоздавший к закату охотник ищет дорогу, — предположил я, однако огонек, появившись вновь, был уже не один.

— Их много! — удивился хранитель.

— Да, — согласился я. — Если это люди с фонарями в руках, то их там целый отряд.

— Но что за отряд может бродить ненастной ночью по дорогам Готреда?

Я сделал последний глоток портера и поднялся.

— Боюсь, мне придется временно вас оставить, любезный мой хранитель, — сказал я. — Спущусь вниз, посмотрю, кто это.

— В такой дождь? Бросьте, господин Гвэл, если они идут в замок, то теперь уже не заплутают — раз мы видим их фонари, то и они видят освещенные окна.

— И тем не менее. Само по себе появление отряда — это что-то неординарное, а все неординарное в Готреде находится, как вам известно, в моем ведении.

— Неординарное? — хранитель заинтересовался. — Пожалуй, вы правы, господин Чародей. В таком случае и мне стоит спуститься вместе с вами — вдруг событие окажется достойным занесения в хронику?

— Идемте.

Мы покинули такую уютную (даже после введения алюминиевых рам) комнату хранителя и спустились по полутемной лестнице, где недавно перегорела электрическая лампа, в Привратный Зал. Здесь тоже было не слишком светло — для экономии электричества, — и тихо похрапывал у дверей старый привратник Осип.

Стараясь не шуметь, вдвоем с хранителем мы растолкали седого стража и потребовали фонарь и пару непромокаемых плащей.

— Плащи выдам, — проворчал тот, нехотя подымаясь с лавки и путаясь в перевязи