Остров Свободы - Борис Геннадьевич Цеханович

том смысле, что любит веселиться по любому поводу, открытый, эмоциональный, простой, но с другой стороны технически не развитый, мстительный, далеко не задумывающийся, легко поддающийся и идущими на поводу своим эмоциям. Если я ехал на Кубу с чувством уважения к ним как к союзникам, то уже в первые же месяцы уважение слегка закачалось.

Послали меня один раз старшим машины в Торренс, водитель машины тоже молодой и зелёный, как и я, солдат. Едем, смотрим, стоит на обочине кубинский военный ЗИЛ-131 с задранным капотом. На двигателе никого, зато за задним бортом кузова стоит на земле радиоприёмник, исторгающий из себя лёгкую, но весёлую мелодию и пятнадцать кубинских солдат с офицером азартно зажигают на обочине танец. Просто так зажигают… Для себя.

– Надо помочь, союзникам, – решаем мы оба, останавливаем машину и подходим к ним.

– Что за проблемы, компанэро? – Нас живо обступают кубинцы, ведут к машине и объясняют – Сломалась. Fin Trabajo….

Залазим на бампер и скептически хмыкаем. Если сама машина выглядит внешне ничего и чисто, то двигатель, даже моему не просвещённому автомобилизацией взгляду понятно – С него снято всё, без чего он может работать. Я уж не говорю, что оставшееся выглядит качественным автомобильным хламом, который валялся где-то на свалке лет пять в глубокой луже мазута. Мой водитель, говорит кубинскому водителю – Тащи инструменты. И когда он их принёс, то нас прошибла скупая мужская слеза – это было подобие молотка с полуогрызанной ручкой, сломанные плоскогубцы и газовый, разводной ключ на все случаи жизни, которым можно закручивать или откручивать гайки минимум на 50. Водитель хмыкнул, сходил за своей укомплектованной инструментальной сумкой и под восхищённый вздох кубинского водителя открыл её. Ремонт начался под любопытными взглядами всех солдат и их командира, но уже через пять минут около нас не было никого, даже кубинского водителя.

– Не понял! А где они тогда? – Спрыгнул с бампера и пошёл на звуки типичной музыки островов Карибского бассейна. За кузовом самозабвенно танцевали все – солдаты, водитель, офицер….

– Всё…, поехали отсюда. Если им это на хрен не надо, то нам тем более. – Нашего отъезда они даже не заметили.

Удивляли и некоторые демократические моменты отношений между офицерами и солдатами вне части. Допустим: на территории части ты – командир полка или роты. Ты можешь там сделать с солдатом всё что угодно и приказать ему что угодно. Но как только ты пересекаешь линию забора. Не КПП (это само собой), а именно забора, ты становишься точно таким же гражданином как и все. Как и твой командир, который молча, скрипя зубами, наблюдает с автобусной остановки, когда его солдат, ничего не боясь, перелезает забор части и идёт в самоход. И ротный ничего не может сделать, кроме как скрипеть зубами. А солдат, особо не переживая, подходит на остановку и здоровается за руку с командиром. И попробуй не ответить на его рукопожатие. А вечером, когда командир роты приходит в пивную дёрнуть пару кружечек пивка, этот солдат-самовольщик может запросто сесть за столик командира и начать того критиковать – не правильно командуешь ротой, не так проводишь занятия, и воспитанием занимаешься неправильно. И ты должен сидеть и слушать этот бред. Вот такие у них бойцы и взаимоотношения. Вот он идёт по городку и вдруг ему в башку от жары хлопнула мысль – А не сходить ли мне за забор в самоход? И идёт спокойно. Несколько раз я уже видел массовые облавы на таких самовольщиков. Подъезжает к городу Сантьяго де Лас Вегас колонна грузовиков. Как их называют «Дети Рауля». Какой они официальный статус имеют не знаю, но что-то подобие военной полиции. Оцепляют город и начинают цепями идти со всех сторон к центру. Интересное зрелище. Человек сорок-шестьдесят солдат за раз ловят, на грузовики и увозят. Вся операция у них занимает около часа. Как уж там они наказывают в точности не знаю, но говорят сурово.

Или их ГАИ. Тоже удивляет меня. Кубинцы ездят, как хотят, лишь минимально соблюдая Правила Дорожного Движения. ГАИшники здесь наказывают по результату. Ездишь и нарушаешь, но ущерба нет – они тебе даже слова не скажут. Но если совершил аварию и ты в ней виноват, то извини братан, получи по полной. Или сидят ГАИшники в кафе, а рядом мужик квасит и они знают, что он приехал на машине и как наебе…ся, на ней же и уедет – и слова не скажут. Мужик пьяный падает около машины, головой к ней, они ещё его подымят с земли и посадят в машину и он поедет на «автопилоте на базу», ещё ручкой помашут. Доедет без ЧП – ну и хорошо. Попал в аварию – получи по полной. И то, что аварию устроил, и то что пьяный за руль сел. Это, конечно, утрировано изложено, но пьяным или датым за рулём ездить можно.

В общем, жизнь и служба шла своим ходом и мы потихоньку приближались к выходу в лагеря на полигон Канделярия. Сурик Дафтян первые несколько дней как мы вернулись со сборов командиров взводов, прятался от майора Карпук. Но тот созвонился с кем-то в Москве и теперь опять ходил с высоко поднятой головой, высокомерно заявив: – Хрен, меня посадят. Всё я уже уладил… И мне на тебя, Сурик, наплевать, но смотри, ты меня сдал – я это помню и при первой возможности должок верну. А если мы попадём на одну барку…., – многозначительно тянул паузу зам по вооружению и Сурик медленно покрывался бледностью.

В спокойной обстановке прошёл марш молодых водителей. Проехали около трёхсот километров до Канделярии и обратно и вот уже завтра выезжаем в лагеря.

Глава пятая

Спал тяжело и без сновидений, но проснулся как от толчка. Прежде чем разлепить свинцовые веки, лежал и прислушивался к себе, пытаясь понять причину пробуждения. Впрочем, если исключить тяжёлую от похмелья голову, страшный сушняк, что было ерундой на фоне того что очень хотелось ссать и нужно срочно вставать, бежать иначе прямо сейчас может случится неприятное событие. Но, прислушавшись к себе более внимательно и глубже, стало понятно – бежать так срочно никуда не надо, а можно сначала спокойно реанимироваться, собрать в кучу руки, ноги, включить мозги, всё это синхронизировать и тогда уже можно лёгкой трусцой бежать «до ветру…». Правда, вот реанимироваться и синхронизироваться не давала одиноко бродящая и непрерывно мычащая корова…, где-то вот тут, совсем рядом…

Вчера артиллерия бригады совершила марш и мы прибыли на