Знак свыше. Иронические рассказы - Владимир Слуцкий

Семья была на даче, поэтому стол я накрыл в стиле ностальжи. Бутылочка холодной водки «Столичная» и четыре бутылки (да, мне удалось найти) пива «Жигулёвское». На столе также стояла тарелочка с щедрыми кусками докторской колбасы, чёрный ржаной хлеб и солёные бочковые огурцы. На плите уютно булькала картошка в мундире. В общем, как и 45 лет назад: та же квартира, та же еда, те же люди…

Мы выпили, и я спросил:

– Ну давай не тяни. Что там с наградой Игоря?

– Что-что, премьер собрал правительство и в категоричной форме сказал, что Эстонии нужны деньги. Что это вопрос выживания и что он в этом очень рассчитывает в том числе и на налоговую инспекцию.

– Стандартная ситуация.

– Конечно. Руководитель налоговой в свою очередь собрал совещание своего ведомства, передал пожелания премьера и поинтересовался, какие будут соображения. Дальше мне Игорь пересказал всё почти дословно. Поднялся один из начальников департамента и сказал:

– Мы можем ещё улучшить собираемость существующих налогов, но новые ввести просто невозможно. У нас уже под налогами и земля, и вода, и недвижимость, и автомобили, и дороги, и прибыль. Даже с туристов мы умудряемся брать туристический налог. Новых налогов просто неоткуда взять, то есть не за что.

– А что по этому поводу думает наш налоговый гений Игорь Котов? Он что-то там говорил, что знает множество способов отъёма денег у населения, – спросил руководитель налоговой.

Игорь поднялся и ответил:

– В IV веке в Византии брали налог на воздух. Почему бы и нам…

– Воздух – это общественное достояние.

– Конечно. Вот пусть каждый житель и платит обществу за использование воздуха.

– Нет, мне кажется, эстонцы за воздух платить не будут, да и через Рийгикогу (эстонский парламент) такой налог провести не удастся.

– Вот удивительно, почему вы, экономисты, начисто лишены фантазии? Да и маркетинг вы за науку не считаете!

– Это вы к чему? – насупился руководитель налоговой.

– А к тому, что очень важно, как подать этот налог. Можно с солдатской прямотой объявить всем: «Будете платить за воздух!» И получить массу негатива. А можно сказать, что воздух Эстонии прекрасен и неповторим. Он пропитан запахами сосен и моря. Именно поэтому каждый должен помочь в его сохранении, в том числе и деньгами. Но, дорогие граждане, не волнуйтесь, сумма этого налога будет мизерная – всего двадцать евро в год. У нас мало полезных ископаемых, воздух – вот наше единственное богатство. Так позаботимся о нём вместе!

Раздались аплодисменты. После продолжительной паузы руководитель налоговой спросил:

– И сколько нам это принесёт?

– Я тут прикинул… В Эстонии примерно 1,3 миллиона жителей. Получается 26 миллионов евро в год.

– И что, все эти миллионы мы получим из воздуха?

– Именно!

– А нельзя эту сумму несколько увеличить?

– Без вопросов. Я уже думал над этим. Надо сделать этот налог ежемесячным. Всего 3 евро в месяц. То есть как чашечка кофе в недорогом кафе. Но это уже нам даст почти 47 миллионов евро в год! И прошу учесть, все эти деньги поступят к нам прямо из воздуха.

– И что, мы действительно все эти миллионы потратим на улучшение качества воздуха в нашей республике? – спросил начальник управления налоговых проверок.

– Как я понимаю, – ответил Игорь, – наше дело – собрать налоги. Тратить их – прерогатива правительства.

– Да, интересно… Мы подумаем, – сказал руководитель налоговой и почему-то спешно завершил совещание.

Витька закончил рассказ, и мы дружно выпили за успехи Игоря.

– После этого совещания прошло всего два месяца, и вышел указ о награждении Игоря орденом. Ну и зарплату ему повысили.

– Видишь, – сказал я, – не зря Игорь увлекался историей, против которой ты так выступал. Именно с её помощью он получил хорошую жену, хорошую работу, признание и орден.

– Да, – подтвердил Витька, – пути Господни неисповедимы…

Последнее собеседование

Евгений Иванович Турин возглавлял кадровую службу в компании «Газпоставка» давно. Больше десяти лет. Должность была ответственная, так как зарплаты в «Газпоставке» были крайне привлекательными, и туда рвались, можно сказать, все. А выбрать надо было лучших. Процесс был поставлен так: сначала с резюме работали помощники рекрутеров, затем с обладателями лучших резюме уже сами рекрутеры встречались лично, после этого с теми, кто удачно прошёл собеседование, плотно общались руководители подразделений, и наконец резюме финалистов попадали на стол к Турину. И это только в том случае, если претенденты планировались на ключевые должности.

У Евгения Ивановича был нюх: он почти сразу замечал странности и нелогичности в резюме или в ответах. Ему патологически не нравилось, когда люди врут, даже в мелочах.

Сегодня предстояло финальное интервью с потенциальным главным бухгалтером. В резюме было написано: Натан Маркович Шнеерсон, национальность – русский.

– Ну-ну, – подумал Евгений Иванович и нажал селектор: – Лизочка, пригласи господина Шнеерсона.

В кабинет зашёл невысокий человек неопределённого возраста.

– Садитесь, Натан Маркович. Мои коллеги положительно оценили ваши профессиональные знания, а вот я задам несколько вопросов о вас лично. Например, ваши увлечения?

– Люблю играть в шахматы.

– Что-нибудь ещё?

– С детства играю на скрипке… Увлекаюсь математикой.

– Пьёте?

– Совсем не пью.

– Подведём итоги. Натан Маркович Шнеерсон, увлекается шахматами и математикой, не пьёт, играет на скрипке. И при всём этом, как указано в резюме, РУССКИЙ?!

– Именно! На 100 %!

– Предположим. Тогда следующий вопрос. Вашего отца, судя по всему, звали Марк. Не знаете, почему для него выбрали такое имя?

– Знаю, конечно. Мой дед Ярослав Пивоваров был завзятым филателистом. Марки для него были всем. И в честь своего увлечения он назвал первенца Марком.

– Возможно, так всё и было. Но почему Марк Ярославович Пивоваров… Я не ошибся, ведь так звали вашего отца?

– Не ошиблись.

– Так вот, почему он из всего многообразия русских имён выбрал для вас имя Натан?

– О, это очень печальная история. Папа женился на маме Наталье Емельяновне Бойченко, когда ему было 35 лет. Он её очень любил, но… но…

– Что с вами? Хотите воды?

– Нет, спасибо. Сейчас всё пройдёт. Так вот, мама при родах умерла. И отец назвал меня в честь мамы Натаном. Это было самое близкое мужское имя к Наталье.

– Да, печально, Натан Маркович. Но ради всего святого, как вы из Пивоварова превратились в Шнеерсона?

– Это было несложно. Я просто поменял фамилию. Во-первых, мои имя и отчество не сочетались с фамилией Пивоваров. А во-вторых, я женился на русской девушке Ульяне Батюшковой, но тут грянули лихие девяностые, и жена предложила нам срочно эмигрировать в Израиль. Оказалось, что