Романолуние - Анна Кимова

был результат. Чисто. Значит, всё ограничивалось бесплодием и заболеванием костей. Он попытался ответить себе откровенно: это его беспокоит? Да. Пугает? Немного. Останавливает? Ответ однозначный: нет. Даша – лучшее, что случалось с ним в жизни, но одновременно с этим и самое мучительное. Поэтому такие пункты, как ее бесплодие и болезнь, в списке проблем в их отношениях после всего того, что между ними было, явно не стояли на первом месте. Там лидировал он сам, Роман Чернышев. Он – именно тот, кто ей нужен, но его женщина отказывается это принять. И на данный момент такая проблема казалась ему посущественнее, чем бездетность или ранняя смерть. Ведь даже, если она ему не родит, даже если уйдет из жизни раньше, у них всё еще будет столько моментов впереди. Но это если только они будут вместе. Если же она уйдет из его́ жизни, то не будет ничего. Роман был поражён: он впервые признался себе: то, что он чувствует к Даше – это, возможно, что-то большее, чем просто желание сделать ее своей. Он хотел быть с ней. Но всё еще не собирался жениться или заводить детей. На этот вопрос он тоже был в состоянии ответить себе откровенно.

Роман был создан для большого бизнеса, он был зубр и осознавал, кем являлся. Почти всю свою жизнь, отдавая работе всего себя, в результате он получал награду. И это делало его еще более преданным своему делу. Именно бизнес и был его горючим, источником жизни и главного удовольствия: понимания того, что он – победитель. Роман прекрасно знал, что для другой жизни не годен. В первые годы брака он пробовал перестроиться и выделить хотя бы какую-то значимую часть жизни для семейного блока. Но это были лишь потуги. Он быстро это понял, и перестал притворяться. В конце концов, обманывать и обманываться никогда не входило в число его привычек. Появление ребенка ничего существенно не изменило. У Романа не было времени на то, чтобы даже нормально осознать, что он стал отцом. Его приоритеты не изменились: главное, отчего он в жизни возбуждается – это лидерство. Он никогда не сможет отодвинуть это чувство на второй план.

Поэтому романтические отношения не могли бы вписаться в его бытие, которое, как известно, и определяет сознание. Роману только недавно исполнилось тридцать шесть, у него еще вся жизнь была впереди, и он прекрасно понимал, как высоко может забраться на финише жизни, если уже к такому возрасту успел столького добиться. Как бы директор спецотдела не относился к Даше, он знал себя и не хотел обманывать ни себя, ни ее. Хотя… Ей он об этом мог просто не сообщать. Иначе точно уйдет. А этого он не хотел. И даже немного боялся.

Сев в машину, Роман впервые после Рима обратился к Даше:

– Давайте адрес, сначала вас завезем.

Он-то, конечно, прекрасно знал ее адрес. Он его уже до дыр заучил… Но только ей об этом сообщать не планировал…

– Роман Сергеевич, просто высадите меня возле метро. Я сама доберусь. Так будет удобней.

Удобней кому??? Роман был озадачен. Видимо, Даша не хотела, чтобы он знал, где она живет. Чтобы держать его подальше от себя. А то вдруг станет докучать ей не только на работе, но и дома, в единственном месте, где она могла от него отдохнуть… Такого уж никто бы не был в состоянии выдержать. Роман совсем выдохся. Он больше не мог бороться с ее отчужденностью и сказал водителю, чтобы тот остановил у метро.

Даша вышла, безэмоционально бросив:

– До свидания, Роман Сергеевич.

И спустилась в метро.

Придет в понедельник? Или всё, амба? Роман обратился к водителю:

– Вот скажи мне, Саша… бывало у тебя, чтобы ты та́к с женщиной накосячил, что не знал как к ней после этого подступиться?

Тот удивился. Долго сидел, соображая, что ответить.

– Роман Сергеевич, такое со всяким может случиться.

– И что делать в такой ситуации? Что обычно люди делают?

– Обычные люди обычно бросают это дело.

– А необычные? Вот ты – обычный или нет, скажи мне?

– Я – наверное, обычный.

– И ты бы бросил?

– С такой, как она – нет.

Приехали… Ее и водитель успел приметить! Хотя ездили вместе всего пару раз. Но он в офис поднимался, может, там общались? И уже, наверное, на «ты» перешли, как с Семеном. Есть вокруг него хоть один самец, который бы остался безразличным к его женщине? Он бы сейчас, пожалуй, от такого не отказался.

– Почему?

– Не знаю, Роман Сергеевич. Просто есть что-то такое в Дарье Игоревне. Отстраненность, что ли. Помните, как у Пушкина: «чем больше женщину мы любим, тем меньше нравимся мы ей». (прим.: вольная трактовка цитаты из «Евгения Онегина» А.С. Пушкина, «Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей»). Так вот это правило и в противоположном направлении тоже работает. С мужчинами, имею в виду.

Да уж… Что за людей он на работу набирает? У него и водитель оказался по Пушкину… Это где же он его такого образованного откопал? Сам того не зная… Их, наверное, таких на всю Москву от силы человек сто… Роман подумал о том, что он фактически ничего не знает о Саше, хоть тот и работает у него уже больше двух лет. Как же он живет, что все люди вокруг просто внешняя обстановка? Но тут же ответил сам себе: не он такой, жизнь такая. Бытие определяет сознание.

– И что бы ты сделал?

– Не знаю. Сначала, наверное, извинился бы. А потом сказал, что нужна.

– А если это бы не подействовало?

– С такой, как она, наверное, не подействовало бы.

– Так зачем тогда это делать?

– А вы можете сообразить что-то лучше? Я – нет.

Роман вздохнул.

– Я тоже не могу.

Они замолчали. Уже подъезжая к дому, Саша сказал:

– Роман Сергеевич, вы ей нравитесь. Иначе она бы уже ушла. Не думаю, что для Дарьи Игоревны проблема найти другую работу. Значит, она из-за вас не уходит. Пробуйте. Всё получится. У кого же, если не у вас?

Роман снова вздохнул.

– Ладно, Саша, на завтра ты мне не нужен. Вечером позвоню.

– Спасибо, Роман Сергеевич, до свиданья. Не отчаивайтесь.

Вечером Роман позвонил Пинкертону. Тот отозвался быстро:

– Добрый вечер, Роман Сергеевич!

– Встретил?

– Да, как договаривались.

– Где появилась? Надеюсь, дома?

– Вы в четверг наш разговор отложили на воскресенье, так что кое-чего не знаете.

Роман вспомнил, что они, и правда, говорили в четверг перед вылетом.