Астра - Сидар Бауэрс

обычно, когда пришло время десерта, он попросил Астру рассказать им о своем детстве – беспроигрышный гвоздь программы вечера. Гости стали охать и ахать, Лорен едва удерживалась, чтобы не расплакаться, Астра же зарделась как маков цвет от внимания к ней.

– Продолжай, давай дальше, все им расскажи, – подзадоривал ее Брет. – У них там даже не было ни электричества, ни нормального туалета, – пояснил он своим друзьям.

– Я считала это совершенно нормальным, – негромко сказала Астра, опустив глаза в креманку с мороженым домашнего приготовления.

Гости подливали друг другу вино в бокалы, а Брет продолжал подзуживать Астру – просил рассказать о том, что она пила грязную воду, что впервые увидела телевизор в семнадцать лет и что так и не посмотрела ни «Звездные войны», ни «Инопланетянина».

– В культурном отношении она как чистый лист бумаги, это просто замечательно, разве не так, Лорен? – рассмеявшись, спросил он.

Астра стала отвечать на обрушившиеся на нее шквалом вопросы, а Лорен взяла со стола грязные тарелки и отнесла их в кухню, думая о том, как жалко, что Астре больше нечего рассказать. Лорен прекрасно знала, что жизнь в Небесной вовсе не была такой расчудесной, как могло показаться на первый взгляд. Астра говорила Лорен, насколько Рэймонд временами был невнимателен, он практически не дал ей никакого образования и не обращал внимания на то, что его приятели приставали к ней с очень раннего возраста. А теперь, получается, они с Бретом всем этим восхищаются при застольях с друзьями? Зачем Брет заставляет ее это делать? Разве он не понимает, как грустно, что Астра считает свое детство единственным поводом для гордости, а то, что она сумела выжить, – своим единственным настоящим достижением?

Когда гости ушли, а Астра с Хьюго спустились к себе, супруги заполнили грязной посудой посудомоечную машину.

– Знаешь, ты сегодня вела себя слишком резко, – сказал Брет, сложив скатерть и протирая стол.

– Что? – Она хлопнула дверцей посудомойки. – Я вовсе не была резкой.

Брет продолжил, говоря, что на протяжении вечера она слишком часто поправляла или перебивала Астру. А потом, когда Астра в конце концов получила возможность говорить с их друзьями и немного рассказать о себе, Лорен демонстративно ушла на кухню.

– Ты подобным образом себя вела из-за ревности к ней? – спросил он, глядя на жену так, будто этот вопрос был достаточно серьезным.

– Не пори чушь, – бросила она. – Я вовсе к ней не ревную.

– Это уже не первый раз.

– Ты что, и вправду считаешь, что мне интересно снова слушать ее рассказы о Небесной? На самом деле я в толк взять не могу, почему ты нянчишься с ней. Она никогда не будет знать свое место, если ты постоянно будешь вовлекать ее в разговор, как будто она сама не в состоянии его вести. Может быть, ей хотелось бы поговорить о чем-то другом?

Он выгнул бровь.

– Ты выпила лишнего. Давай поговорим об этом завтра.

Лорен рассмеялась.

– Нет, нет, нет. Мы выпили лишнего. А говорить здесь вообще не о чем.

Теперь Лорен стала понимать, что ее стремление помогать другим женщинам со временем может привести к осложнениям и обернуться темной стороной. И хотя внешне она продолжала действовать, исходя из конструктивных побуждений, мысленно она все больше склонялась к откровенно критическому настрою. После напряженного рабочего дня или проигранного в суде дела она придирчиво разглядывала бедра или кисти рук какой-нибудь женщины, сидевшей рядом в поезде метро. Она оценивала длину юбок коллег-юристов, блюда, которые те заказывали на обед. Но все это она делала лишь для того, чтобы вернуть уверенность в себе, когда на душе кошки скребли, но поскольку она все хранила глубоко внутри, разве это могло причинить кому-нибудь вред?

Потому что, по правде говоря, Астра была далека от совершенства. У нее в раковине всегда было полно грязной посуды. После стирки она оставляла белье в стиральной машине, и наутро от него разило плесенью. Она всегда сверх всякой меры жаловалась на слишком сильную усталость, хотя на деле уставала не больше, чем любой человек, имеющий семью и работу. Кроме того, у Лорен были основания полагать, что в некоторых отношениях Астра была чересчур прижимиста. Ей ни разу не пришло в голову предложить им с Бретом хотя бы символическую сумму в оплату квартиры или коммунальных услуг, несмотря на то что в плане домашней работы и присмотра за ребенком нагрузка у нее была не ахти какая. Если все это принять во внимание, помощь, которую она оказывала Астре, была существенно больше того, что она от Астры получала.

Правдой было и то, что Астра не заставляла сына купаться, когда он не хотел, и часто отпрашивалась с работы по болезни, когда он хворал и не ходил в школу, чтобы они подольше могли оставаться вместе, как будто им для этого времени не хватало. Хоть Лорен отдавала себе отчет, что она совсем не идеальная мать, близость Астры с сыном казалась ей в чем-то противоестественной. Слишком много они разговаривали. Слишком часто Хьюго сидел у матери на коленях. Сама мысль о том, чтобы так часто кого-то касаться, вызывала у нее чувство гадливости.

Когда Лорен иногда говорила Брету в кровати о недостатках Астры, ей хотелось только, чтобы он с ней согласился. Поддержал ее. Сказал ей, что она гораздо лучше Астры. Но он этого не делал. Он снимал очки для чтения, качал головой и гасил свет.

Пару недель спустя, после дня покупок к началу нового учебного года, Лорен спустилась к Астре с двумя бутылками вина и поставила их на стол.

– Ну что, пропьем этот день? – предложила она, натянуто улыбнувшись.

День у нее и вправду выдался непростой. Дважды, когда Лорен просила Чарли примерить вещи, которые ему не особенно нравились, он убегал из магазина, а один раз даже обозвал ее «злюкой». Когда же Астра попыталась вмешаться, Лорен цыкнула на нее, сказав, чтобы та не совала свой нос в дела ее семьи. Но худшим из всего, что случилось в тот день, был полный жалости взгляд Астры в сторону Чарли, когда они ехали на машине домой. Это было вполне сравнимо с ударом ножом в спину. Потому что Астра понятия не имела о том, как трудно порой бывает убедить Чарли побыть вместе, наедине, когда у них практически нет времени. Теперь дом был постоянно полон людей, и сын почти не обращал на нее внимания, когда она возвращалась с работы. Если Астру и Брета он слушался с первого раза, то с Лорен был