Маленький журавль из мертвой деревни - Гэлин Янь

Набелила щечки,

Косы расчесала,

Но не ходит на работу —

Кто ж ее полюбит!

Спустя две недели работы в столовой Сяохуань стала бегать по врачам, брать больничные то на день, то на полдня.

Увидев Сяо Пэна, она выскочила навстречу, ласково улыбаясь и всплескивая испачканными в муке руками:

— Соскучился по сестрице Сяохуань?

— А дети где? — перебил Сяо Пэн.

— В яслях, — Сяохуань повела гладким покатым плечом в сторону соседней комнаты. Метнулась обратно к плите, открыла паровую решетку, сняла с нее витую пампушку:

— Горяченькая!

— Сестрица, послушай, что я скажу, — прошептал Сяо Пэн, пятясь к двери на лестницу. — С мастером Чжаном беда!

— Что такое? — Сяохуань мигом сняла фартук и бросила его на перила террасы. — Что за беда?

Сяо Пэн жестом велел ей скорее идти за ним. На лестнице Сяохуань ногами промахивалась мимо ступенек, чуть не свалилась сверху на Сяо Пэна. Выпалила:

— Покалечился?

Спустившись вниз, Сяо Пэн оглянулся к ней и сказал:

— Нет, не то, хуже. С увечьем жить можно.

Сяохуань мигом прикусила свой болтливый язык. Она все поняла.

Но когда Сяо Пэн рассказал ей, что слышал у дверей отдела безопасности, сестрица вдруг прыснула прямо в его озабоченное лицо. Сяо Пэн подумал, что эта женщина совсем спятила, как она не понимает, что мужу ее теперь конец!

— Я-то решила, что он за мной оттуда выбежал! Жду его, пожду, нигде не видно, сама думаю: никак по другой дороге удрал. Пойдем, пойдем, отведи сестрицу в ваше управление!

Сяо Пэн оседлая велосипед, Сяохуань забралась на заднее сиденье. За пять минут, пока ехали, он спросил только:

— Сестрица Сяохуань, значит, в клубе, с мастером Чжаном… Точно была ты?

— А то стала бы я прикрывать этот его таз дерьма? Думаешь, сестрица Сяохуань такая простофиля?

— Так вы…

Сяохуань снова рассмеялась, ее смех показался Сяо Пэну каким-то грязным и недобрым:

— Братец Сяо Пэн, вот появится у тебя женщина, узнаешь: если приспичило — ты сам себе не хозяин.

Сяо Пэн замолчал. Словам Сяохуань он не верил, зато верил тому, что знал о ее нраве: эта женщина сопернице и крохи не уступит, даже собственной сестре.

Перепрыгивая через ступеньки, Сяохуань поднялась в управление завода и зашагала по коридору в отдел безопасности, на ходу оправляя одежду и приглаживая прическу. Желтоватые от завивки волосы Сяохуань повязала носовым платком и убрала за уши; красивая женщина, хоть и за тридцать давно. Оказавшись у нужного кабинета, она даже стучать не стала, сразу повернула дверную ручку.

Дверь распахнулась, Чжан Цзянь вполоборота сидел напротив большого письменного стола, спиной к входу. Сяохуань неторопливо прошла в кабинет, словно актриса чжэвдань[66], которая выходит на сцену.

— Слыхала, вы за меня вознаграждение объявили. Вот я и пришла! — ее припухшие красноватые глаза щурились в улыбке, но буравили всех насквозь. — Который из ваших законов запрещает супругам жить семейной жизнью? Если дома с женой спишь — это у вас называется «делить брачное ложе», а если где в другом месте — уже «аморальное поведение»? Есть здесь неженатые? — она обернулась и окинула глазами физиономии собравшихся в кабинете. — Есть, так пусть выходят, я все начистоту выложу, а им это слушать ни к чему.

Дознаватель уставился на вошедшую женщину: изящная, грациозная, но того и гляди скинет туфлю и кого-нибудь ею отлупит.

— Вы жена Чжан Цзяня?

— Сочетались законным браком.

Сяохуань встала рядом с Чжан Цзянем и легонько пихнула его бедром в плечо, чтобы подвинулся. Чжан Цзянь пересел правее, и жена тут же взгромоздилась рядом — половиной зада на краешек стула, другой половиной — ему на ногу. Села и ну рассказывать дознавателю и сотрудникам клуба, как вышла за Чжан Цзяня, да как не смогла поладить с его матерью, потому и упросила мужа переехать из Дунбэя сюда. Чжан Цзянь заметил, что за разговором она все посматривает по сторонам, но его будто не видит. Людям в кабинете Сяохуань казалась женщиной бойкой, из тех, что за словом в карман не лезут, но он знал, что ее сердце ранено — она его ненавидит.

— Муж с женой, троих детей нажили, пристало ли вам позориться, почему же вы дома не могли свои дела сделать?

— Иначе никак, дома-то у нас ничего не выйдет! — от бесстыдства Сяохуань даже мужчин в краску бросило. Сама она ничуть не беспокоилась: это еще ерунда, она и не такое может! — Пойдите к нам домой да взгляните! Если у кого задница побольше — уже не повернуться! И детей трое, девка скоро с меня ростом будет. Чуть зашевелишься посильней, она уже тут как тут: «Мам, у нас что, крысы завелись?» Эх, кто еще неженатый? Вы уж не обессудьте!

Она говорила, размахивая руками и притопывая, и никто не смел ее перебить, даже дознаватель. Отчаянная баба — в веселой деревенской перепалке такой ничего не стоит стащить с мужика штаны. А уж если ей не до веселья, она и с себя штаны стащит и встанет у твоих ворот ругаться.

— У всех в городе такие квартиры, и по нескольку детей, но если бы все, как вы, бежали на улицу за этим делом, на что бы это стало похоже? Великий вождь председатель Мао приезжает с инспекцией, и что же мы покажем почтеннейшему, это разве и покажем?

— Да, пусть великий вождь приедет со своей инспекцией и узнает, что жилья нам, рабочему классу, не хватает! Вот и приходится прятаться по углам, чтобы произвести на свет новую смену! — Сяохуань даже развеселилась от своих слов, хлопнула себя и Чжан Цзяня по ляжке и засмеялась. Хохоча, скомандовала сотруднику клуба:

— Плесни-ка воды!

Дознаватель оставил супругов в кабинете, а сам оседлал мотоцикл и поехал на участок нарушителя. Партсекретарь участка, тот, что рекомендовал Чжан Цзяня в партию, все твердил, какой Чжан Цзянь трудолюбивый, работы не боится, за всю смену, кроме как по нужде, никуда с крана не отлучается. Дальше дознаватель поехал в жилой квартал, расспросить соседей, как живут Чжан Цзянь и Сяохуань да как с людьми ладят. Соседи в один голос заявили, что Чжаны будто клеем друг к другу приклеены, если муж собрался с друзьями на рыбалку, жена ни в какую его не отпускает, бежит за ним с четвертого этажа. Сяохуань до скандалов охочая, если мастер Чжан все равно решил пойти,