Иерусалимский роман - Пётр Азарэль

— Ты, наверное, убрался сегодня утром? — усмехнулась она.

— Ну не делать же её на голове Ариэля. Он бы начал измываться надо мной. Его комнаты я не касался. Только свою и гостиную.

— Этому дому лет сто, может быть, — предположила Ирис.

— Пожалуй. Как и всему району. Мы сняли её у вдовы известного профессора физики. Она увидела нас и сказала, что с молодых людей требовать высокую цену не будет. Нас вначале было трое. Дорон получил работу в Петах-Тикве и уехал. Теперь мы вдвоём.

— Поставь какой-нибудь диск. Хочу, чтоб звучала музыка.

Виктор открыл тумбочку, на которой стояла аппаратура.

— Бони Эм, Патриция Каас, АВВА. Что тебе больше нравится?

— Всё замечательно, — ответила она, обняв его за плечи. — Ставь любой.

Знакомая песня заполнила гостиную мелодией. Ирис стала покачиваться и напевать, следуя за красивым голосом французской певицы. Виктор посмотрел на неё, улыбнулся и направился в кухню. Кофеварка пошумела и наполнила две чашки приятно пахнущим кофе. Он поставил их на журнальный столик в гостиной и достал из шкафчика вазу с пирожными. Ирис весело прошлась по комнате и плюхнулась на диван возле него.

— Очень вкусно, Витюша, — одобрила она, запивая пирожное.

Он поцеловал её и попытался повалить на диван.

— У нас вся ночь впереди, — остановила его Ирис. — Давай немного потанцуем, а потом ещё погуляем.

Он нехотя оставил её и поднялся. Она подошла к нему и повела в такт мелодии, смотря на него своими карими глазами.

Гора Герцля находилась недалеко от дома. Они поднялись на площадь и подошли к надгробию из огромной цельной плиты чёрного гранита.

— Представляешь, его тело откопали в Вене и привезли сюда. Хотели вначале построить мавзолей на сорока четырёх колоннах.

— Почему столько колонн?

— Он прожил сорок четыре года, — пояснил Виктор. — Но потом поняли, что это наивно и положили плиту.

— Я знаю, где-то тут могила Жаботинского. Мой дед его любил больше, чем Бен-Гуриона. Он ещё и замечательный писатель. Я читала его роман «Самсон Назорей».

— Он с другой стороны площади. Премьер-министр Леви Эшколь выполнил завещание Жаботинского перенести его останки в Израиль после основания государства. Его жена тоже похоронена здесь.

Они приблизились к надгробиям и постояли несколько минут.

— Грустно всё это видеть, — призналась Ирис. — Хочу чего-нибудь повеселей.

— Пойдём, прокачу тебя на трамвае зайцем.

— Зайцем — это прекрасно!

Они спустились с горы и подошли к остановке трамвая.

— Куда мы поедем? — спросила она.

— В центр города.

— Тогда давай возьмём билеты.

— У меня есть карточка. Я куплю билет только тебе.

Они вышли на улице Кинг Джордж и прошли по Яффо до площади Сион. Там они повернули направо на пешеходную улицу Бен-Иегуда. Увидев столики под зонтиками, Ирис потянула Виктора за руку.

— Давай здесь поедим что-нибудь. Мама мне рассказывала, что любила посидеть в кафе на этой улице.

— Да, милое место. Что тебе заказать?

— Салатик и чипсы с шашлыком.

Они поели и с наслаждением выпили пива. Стало прохладно, и они поторопились вернуться на трамвае домой. Виктор включил кондиционер и в квартире скоро потеплело.

— Твои родители знают, что ты хочешь остаться в Иерусалиме на ночь? — спросил он.

— Отец возражал. А мама более либеральная сказала, что это и есть жизнь. Только нужно применять контрацептивы, предохраняться.

— Но у меня ничего нет, — заволновался Виктор.

— Не беспокойся. У меня есть гель, который разрушает сперматозоиды.

— Откуда ты о нём знаешь?

— Не маму же об этом спрашивать. Я поговорила с подружкой. Она мне всё рассказала и дала тюбик.

Виктор представил всё, что услышал, улыбнулся и обнял Ирис.

— Давай послушаем, что происходит в стране.

Он включил телевизор и нашёл канал, по которому выступал политический обозреватель.

— Опять ругают Нетаньяху, — сказал Виктор. — Отец мой член партии Ликуд. Он поддерживает Биби.

— Мне это не интересно. Найди лучше музыкальный канал.

Он пощёлкал аппаратом и нашёл программу хитов восьмидесятых годов.

— Здорово. Я люблю такую музыку.

— Когда твои родители нас ждут? — спросил он.

— К часу.

— Я думаю, нужно сейчас позвонить моим.

Смартфон загудел и Ирис услышала мужской голос.

— Слушаю.

— Папа, это я. Нас приглашают завтра на час дня. Адрес я тебе уже назвал.

— Ладно, Витя. Надеюсь, у тебя это серьёзно.

— Конечно, папа. Мы любим друг друга. Маме привет.

Виктор отключил телефон и посмотрел на Ирис.

— Как сказал Юлий Цезарь, «жребий брошен», — произнёс он.

Она подошла к нему и поцеловала.

— У тебя душ работает?

— Конечно, от бойлера на крыше. Я сейчас включу подогреть воду.

— Ты тоже примешь душ?

— Приму. Хочу, чтобы тебе было хорошо со мной.

— А мне с тобой очень хорошо. Иначе бы я с тобой не встречалась.

Он помылся первым и в белом махровом халате вышел из душевой.

— Какой ты у меня красивый парень, — сказала она. — Ложись, я скоро приду.

Он включил в спальне кондиционер, улёгся и стал её ждать. Она вошла, одетая в халатик, который взяла с собой. Сев на край постели, она сбросила его и юркнула под одеяло.

— Оставь ночник. Я хочу всё видеть и созерцать.

Он включил бра и прильнул к её мягкому телу. Едва сдерживая себя, он стал целовать её грудь, живот и бёдра. Она застонала от наслаждения и прижалась к нему, давая понять, что время пришло.

4

Утром она проснулась раньше его и с любопытством смотрела на спящего Виктора. Он почувствовал её прикосновение и открыл глаза.

— Ты был великолепен, — произнесла Ирис. — У тебя были барышни до меня?

— Немного. Но они для меня ничего не значили.

— А в школе ты кого-нибудь любил?

— Само собой. Девочка была дочерью депутата кнессета. Но это были детские игры.

Нам, пожалуй, пора вставать. Уже десять. Подожди, я тебе кое-что приготовлю.

Он накинул халат и вышел из спальни. Она слышала, как он наливает куда-то воду. Вскоре он появляется в спальне с чашкой приятно пахнущего кофе.

— Спасибо, дорогой. Это ты здорово придумал.

Она пила небольшими глотками и, наслаждаясь, смотрела на него. Потом они вместе принимали душ, и на несколько минут отдались неодолимой страсти.

В Рамат Гане они оказались за несколько минут до назначенного времени. Ирис вела машину. Виктор решил ехать с ней и вернуться в Иерусалим с родителями. Елена и Натан встретили их в гостиной.

— Мама, папа, познакомьтесь с Виктором, — сказала Ирис.

— Натан, — произнёс отец, пожимая ему руку. — Дочь рассказывала, что ты родился в Киеве.

— Меня привезли в Израиль, когда мне едва