Задержи дыхание и другие рассказы - Ольга Гренец

Ознакомительный фрагментв год. На плановую проверку они решили пойти вместе. Приём вела доктор, женщина среднего возраста, похожая на их дочь, и, беседуя через переводчика, супруги принялись жаловаться.

Докторша прервала их.

– Вот что вам следует делать, – сказала она. – Вы оба должны выпивать по два литра воды в день. Только ни в коем случае не газировку. Не сок. Не кофе и не чай. Вода, чистая и без газа.

– Но послушайте, – запротестовали они.

– Я постоянно сталкиваюсь с подобной проблемой среди своих пациентов-эмигрантов: если люди приехали из мест с плохой водой, они недостаточно пьют – особенно пожилые. Идите домой и пейте, пейте. Увидимся в следующем году.

Супруги посмотрели друг на друга и вздохнули. До них доходили слухи о качестве американского медобслуживания, но они не ожидали, что это будет настолько удручающе.

В следующем году они пошли к другому врачу. Молодой человек выглядел усталым, но, казалось, был расположен их выслушать. И кивал он вдумчиво. Пара закончила свою историю абсурдными советами, полученными от его предшественницы. Лицо молодого человека оживилось.

– И вы последовали рекомендации моей коллеги? – спросил он.

– Да что вы! Она просто посмеялась над нами.

– Исследователи единодушны: большинство людей должно потреблять по меньшей мере два литра прозрачных жидкостей в день. Как минимум!

– Что значит прозрачные жидкости?

– Вода, сок. Лучше вода.

– А чай?

– Только не чай. Чай даёт противоположный эффект – это мочегонное.

– Мы можем попробовать пить чай с молоком.

– Вам нужна просто вода. Вы что, не пьёте воду?

– Мы всю жизнь пили чёрный чай. И у местной воды отвратительный вкус.

– Ну покупайте в бутылках. Она безвкусная.

– Спустить все деньги на воду? Вы с ума сошли!

– Хорошо, попробуйте выжать в воду немного лимонного сока. Добавьте кусочек огурца. Поэкспериментируйте. Поверьте, это принесёт вам пользу.

– Да, да. Прекрасно. Что ж, раз нам не получить нормального лечения, мы скорее отправимся на тот свет.

– Даже не знаю, что вам сказать. Видите ли, у вас сейчас нет никаких острых симптомов.

– Но доктор, они скоро появятся.

– Вот ваш рецепт. Видите? Я пишу: пить два литра воды o. d. – Omni diem – это значит ежедневно. Приходите через год, и мы обсудим, что ещё можно сделать.

У пожилой пары не было другого выхода. Возвращаясь домой рука об руку, они договорились, что попробуют следовать указаниям врача.

И вот что они сделали. Начали с одной кружки. После обычного вечернего чая жена выливала воду из чайника в большую кружку и ставила её посредине стола. Весь следующий день, пока они передвигались по квартире, готовили или ели, принимали таблетки, привезённые друзьями и родственниками из бывшего Советского Союза, читали газету или смотрели телевизор, короче, всё время – кружка неотрывно следила за ними. Время от времени один из них решался сделать глоток, тогда другой тоже делал глоток, в этом и состоял их договор. И так, понемногу, крепясь и подбадривая друг друга, к концу дня они допивали кружку до последней капли.

На следующий год они снова пришли к врачу. Он был молод, но хотя бы потрудился их выслушать.

– Мы делали то, что нам прописали, – сказали они. – Мы пили воду.

– И как?

– А как вы думаете? Это всего лишь вода.

– Опишите точно, что вы делали.

Они рассказали ему о кружке посреди стола и о том, сколько усилий им понадобилось, чтобы выпивать её до дна каждый день.

– Не понимаю, – сказал врач. – Мы живём в мире, который преимущественно создан из воды. Шестьдесят процентов человеческого тела состоит из воды. Наши клетки нуждаются в воде для работы. Как вы могли прожить такую долгую жизнь и не понять, что вода – главный компонент, необходимый людям?

Муж и жена посмотрели друг на друга. У обоих в глазах стояли слёзы.

– Вы говорите искренне, молодой человек, – сказали они доктору. – Мы ценим ваш энтузиазм. Возможно, вы правы. Но ваш совет нам не подходит. Вода не для нас. Мы пьём чай.

# # #

Так вот в чём дело?! Как и мои предки, я родилась в мире, созданном из воды. Здесь, в засушливой части Калифорнии, где у нас выпадает не больше двухсот пятидесяти миллиметров осадков в год, мне хорошо видно, как всё живое страдает без воды. Но я до сих пор не обращала на воду серьёзного внимания.

Я снова перечитываю сообщение, оставленное подругой: «Тогда-то я и влюбилась в тебя»; моё сердце замирает, и я чувствую, будто вот-вот пойму что-то очень важное. Мне пятнадцать, я слушаю «Евгения Онегина», Татьяна пишет письмо, декорации падают, и – я представляю обращённое ко мне смеющееся Танино лицо и огонёк в её вопрошающих глазах… Но что я знаю? Это было тридцать лет назад. Я снова пытаюсь восстановить эту сцену в памяти. Вспоминаю или придумываю?

И тут мои фантазии обрываются: проживи я там чуть дольше, до хотя бы мало-мальской свободы, – так нет же – всё, как всегда, заканчивается тем, что появляются родители и увозят меня в Нью-Йорк.

Я смотрю, сколько стоит долететь до городка Тромсё в Норвегии. Можно купить билет и навестить Таню – хотя, конечно, у меня дети и ученики. Их надо учить, диссертациями надо руководить, дискуссионные группы на конференциях надо готовить, и потом у меня есть муж – мой надёжный партнёр вот уже пятнадцать лет, и он рассчитывает, что мы будем на пару вести дом и растить детей.

Двадцать два часа лёта из моего городка до городка Тани.

Ну, положим, я прилетаю в Норвегию, у моей подруги своим чередом протекает жизнь: дом, дети, научная коллекция грибов. Встреча, которая не может привести ни к чему, кроме неловкости: «Я тоже тебя люблю», объятия, поцелуй в щёку.

Да и поздно уже. У меня слишком устоявшиеся привычки. Вода не для меня. Но я смотрю на кружку – она в центре стола. Она притягивает меня как магнит. Разве могу я забыть, что там вода? Я привыкла к чему-то другому, – ну а если рискнуть? Что, если я поступлю, как многие мои здешние ученики в восемнадцать или двадцать лет? Вот именно – пущусь в авантюру! Попробую изменить свою жизнь. Я в ужасе, но не могу больше притворяться, что не понимаю. Вода – это жизнь.

Как пережить семейный ужин

Шпаци сбежала из Восточного Берлина за две недели до падения Стены. В этом, она полагает, кроется главная ирония её жизни. Прошло почти тридцать лет, теперь она живёт в Сан-Франциско, одном из самых дорогих городов мира, и занимается райдшерингом[3]. Её любимая коричневая ветровка выгорела на солнце и стала цвета блевотины, зато теперь лучше подходит к обивке автомобиля.

Иногда она подумывает, не вернуться ли ей в Берлин. Там живёт отец, последний из их маленькой семьи. Но он не станет с ней разговаривать. Ужасно упрямый.

Своё спасение Шпаци видит в том, чтобы жениться на женщине из большой семьи. Теперь, когда боли в шее и верхней части спины не позволяют ей сидеть за рулём больше восьми часов в день, у неё появилось время для свиданий.

Она говорит и кидает взгляд в зеркало заднего вида. Её глаза скрыты солнцезащитными очками, но я догадываюсь, что она мне подмигивает.

– Я бы пошла за тебя, – откликаюсь я с заднего сиденья. – Ich spreche ein bisschen Deutsch[4].

– Хе-хе, твой немецкий будет получше, чем мой русский. Восемь лет я училась в школе русскому языку и теперь могу сказать: Ya ne govoryu po-russki.

– Добро пожаловать к нам в семью, – говорю я ей. – Только должна предупредить, моя мать одержима идеей, что мне пора заводить детей. Возможно, она не станет возражать против того, чтобы я спала с женщиной, если эта женщина захочет от меня детей.

– Ты всегда делаешь то, что говорит тебе мать?

Мы смеёмся.

Шпаци подъезжает к дому моих родителей и оборачивается ко мне:

– Приложение снизило ставки

---

Конец ознакомительного фрагмента Купить полную версию книги

---