Откроется не каждому - Константин Викторович Харский

– Ну, зато весело, – закончил свою мысль вслух Альберт, а Леночка подумала, что Патрону, как она стала его называть про себя с момента своего назначения на должность, понравилась идея.

– И последний вопрос. Как ты вернулась? – спросил Альберт.

– Я так понимаю, Анатолий дёрнул меня за рукав, – честно ответила Леночка, впервые назвав своего бывшего директора по имени.

Бывшего директора слегка передёрнуло. Как быстро он растратил свой авторитет! «А был ли у меня тогда этот авторитет? Вот так надо поставить вопрос…» – с тоской размышлял Анатолий Иванович.

– Дёрнешь меня через минуту. Аккуратно, – сказал Альберт Анатолию Ивановичу и открыл блокнот.

Анатолий Иванович посмотрел на часы и засёк время.

Альберт выдохнул, закрыл глаза. Наверное, вызвал у себя подходящее состояние и открыл блокнот на случайной странице ближе к середине. Открыл глаза.

18 мая 1978 года.

Сегодня – первая годовщина нового праздника. Год назад в Москве и Ленинграде проходила конференция Международного совета музеев и был учреждён Международный день музеев.

Музей, который произвёл на меня самое сильное впечатление, – Государственный Эрмитаж в Ленинграде, известный в народе как Зимний дворец…

…

Альберт отложил дневник. Вздохнул с сожалением. Он молчал, и никто из присутствующих не хотел прерывать тишину. Время шло, а Альберт думал о чём-то своём. Анатолий Иванович посмотрел на часы и легонько дёрнул Альберта за плечо.

– Ты чего? – спросил Альберт, взглянув на Анатолия Ивановича.

– Вы сказали дёрнуть через минуту… – объяснился Анатолий Иванович.

Альберт понимающе кивнул головой, и, помолчав, добавил: – Ничего не было.

Посидев молча ещё некоторое время, Альберт взял дневник, открыл страницу с 18 мая 1978 года и протянул дневник Леночке.

– Читай эту запись, – сказал Альберт.

– Мне как-то не по себе с того раза, – засомневалась Леночка.

– Выбора нет. Читай.

Леночка взяла дневник, но не торопилась опустить глаза на текст. Наконец она решилась и погрузилась в дневниковые записи. Со стороны это выглядело так, словно человек уснул с открытыми глазами: спокойное, ровное дыхание, глаза не двигаются по строчкам, а расфокусированы в неведомое пространство, которое предстало перед внутренним взором. Альберт посмотрел на присутствующих: Анатолий Иванович и Стас замерли, боясь пошевелиться. Так прошло ещё минут пять.

– Она может выйти сама из этого состояния? – тихо спросил Альберт.

– Не знаю, – ответил Анатолий Иванович.

– А если не дёрнуть её – она навсегда останется в музее? Надо было попросить её что-нибудь захватить оттуда. Хоть какую-нибудь мелочь… – Альберт понял, что поторопился с экспериментом.

– А хорошо, что у нас есть хотя бы один дневник, – напомнил о себе и своей роли в происходящем Стас.

Альберт, посмотрев на него, согласно кивнул, подумал некоторое время и слегка дёрнул Леночку за рукав. Леночка быстро заморгала, обвела присутствующих сначала отсутствующим взглядом, и только потом – это можно было легко заметить – в её взгляде начало появляться понимание.

– Уф, – выдохнула Леночка.

– Что там было? – поинтересовался Альберт.

– Я ходила по Зимнему! Я касалась экспонатов и чувствовала их фактуру…

– Сколько, по-твоему, прошло времени? – спросил Альберт.

– Мне кажется, я там была около получаса или, может, минут двадцать пять; но понимаю, что в реальности прошло всего минут пять или чуть больше.

– Понимаешь? – уточнил Альберт.

– Вы бы не стали дольше ждать.

– Находясь в музее, ты знала, что ты настоящая сидишь здесь, в Старой Руссе, в офисе, и мы сидим рядом? Ты это помнила? – расспрашивал Альберт.

– Я об этом не думала, но мне кажется, в том мире я понимала, что тот мир – искусственный, а я настоящая – в реальном.

– Хорошо. Ты могла бы вернуться, если бы тебя не дёрнули за рукав? Не было ощущения, что ты там застряла навсегда? – продолжал вникать в детали Альберт, который, в отличие от присутствующих, прочитал значительное количество книг по магии и знал, что у каждой магической технологии есть защитные и охранные механизмы. А если рядом с Леночкой не будет того, кто выдернет её из магического мира текста, и она пробудет там так долго, что её реальное тело погибнет от обезвоживания, например? Надо провести эксперимент. Что будет, если не выдёргивать Леночку из того мира? Второй эксперимент тоже напрашивался сам собой: что если эта магия распространяется исключительно на женский пол?

Из четырёх присутствующих только девушка смогла оказаться в мире, созданном текстом. Или есть другие условия для погружения в текст, не связанные с полом? В общем, нужно ещё много думать и исследовать.

– Ты говоришь, что касалась там экспонатов? – вернулся к допросу Альберт.

– Да. А можно кофе? – попросила Леночка.

Альберт посмотрел на Стаса: «Сделай нам кофе». Стас начал набирать воздух в лёгкие, чтобы уточнить, какой конкретно кофе нужен и сколько класть сахара.

– Без лишних вопросов, – отрезал Альберт, и Стас решил, что они хотят чёрный кофе без сахара.

Стас пошёл варить кофе, а Анатолий Иванович, воспользовавшись паузой, спросил: «Можно присесть?» Альберт кивнул и снова повернулся к Леночке.

– Как ты думаешь, могла ли ты что-то взять в музее? – спросил Альберт о главном, что его сейчас интересовало. Если окажется, что можно взять что-нибудь из музея в 1978 году, то это же Клондайк, это золотая жила! Альберт и так ни в чём не нуждался, а не будет нуждаться во всём ещё больше и ещё сильнее.

– Я только касалась. Я не брала ничего в руки. Поэтому наверняка не знаю. Но ведь не может такого быть, чтобы я вот этими руками там что-то взяла, и потом вы меня возвращаете сюда – а этот предмет у меня в руках в настоящем мире. Этого же не может быть?!

– А то, что с тобой дважды уже случилось, сильно реально? Если бы тебе вчера сказали, что ты окажешься в 1978 году и будешь ходить по Эрмитажу, ты бы в это поверила?

– Кстати, да. Не поверила бы. Это же чудо какое-то… – удивилась Леночка. – Но послушайте: если старый колдун писал такие тексты, что мог оказаться где угодно и взять там что угодно, то почему у него в доме нет слитков золота?

– Во-первых, мы не знаем, есть там слитки золота или нет. Во-вторых, если бы он мог в книжном мире брать всё, что ему нужно, то дома золото можно и не хранить. Достаточно только иметь портал в этот мир изобилия. И порталом запросто могут оказаться эти самые дневники. Потребовалось яблоко – открыл дневник на странице, на которой ты сам описал Эдемский