Не про заек - Галина Хериссон

в двадцати, стесняться нечего. Три рыбака с удочками никак не приноровятся — бродят вдоль канала, две девчонки-сплетницы, у одной волосы собраны узлом на макушке, другая — блондинка с сигаретой в изогнутом запястье. Удобно рассматривать их из-под полей шляпы! Щёку — на

176

НЕ ПРО ЗАЕК

 

подложенную ладошку. Чуть дальше — парочка влюблённых. Сидят, вплетенные друг в друга, возятся, смеются. Нос щекочет белёсая травинка. Когда шея устаёт — поворачиваюсь, смотрю на воду в зелёных и голубых рыбках-бликах, на которой качаются утки. Парень с самокатом сел, я вижу изгиб его мускулистой спины. Загорает. Кто-то время от времени шелестит по дорожке: коляска проедет, собака пробежит, бегун шаркнет кроссовками. Подружки-сплетницы улеглись на траве напротив друг дружки, а влюблённые стали кормить птиц на канале. Тут и чайки, и лебеди, и смешные водные “курицы” — чёрные, с белой острой головкой, смешно “бегают” по поверхности и высоко пищат. Тень от дерева сползла, и на её границе прыгает на одной лапе большая чёрная птица, кажется, ворона. Они неуклюжие, когда на земле.

Я натянула тельняшку (купленную тогда, в Бретани) и перевернулась на спину.»

* * *

«Степенно, размеренно, приятно. На улицах обычно ни души. Общественного транспорта, как правило, нет, все ж на машинах! Ну, вам ли не знать. Какая у вас, кстати, марка? Вы и сама живёте в таком городке с другой стороны Парижа... А я вот всё езжу из одной стороны в другую. Поездами. До-о-о-о-лго... Вот и пишу эти письма в дороге...»

* * *

«Опять, как видите, затянуло все эти лебединые каналы ряской. Фонтаны, дворцы, фонари, старинные мостовые, бутики, ученики, картины... Уже и описывать не нужно — всё по кругу. Прекрасный город. Нет любви. И снова осень.»

 

177

Галина Хериссон

 

* * *

«Контракт в клинике закончился.»

* * *

«Я ушла от Ингвара.»

 

Монплезир

«Друзья попросили пожить с котом. Помнится, жила как-то в Москве, давно. И котик был хорош... От Фонтенбло далеко. Ну и прекрасно.

Городок провинциальный, под Версалем. Если от вокзала подальше — так и вовсе лес и поле, шато и лошади — один сплошной плезир.

Ну, если не считать пары забавных инцидентов.

Я шла с вокзала поздно вечером — автобуса уже не было, а если и был, то путь его таков, что умом его не понять и можно даже напугаться — куда это он везёт тебя посреди ночи, тёмных кварталов, полей, крутых поворотов. В общем, думала, что дорога с прошлого раза запомнилась, ориентировалась на нюх да свернула не туда (назавтра при свете выяснилось, что была почти рядом с домом!). Забрела в другой квартал — хорошо, встретился дядька с собакой и девчонка-негритянка, подсказали дорогу. Когда после долгих томлений, длинных тёмных улиц, поворотов и лифта на второй этаж открыла, наконец, дверь, оказалось, что ключ не вынимается из замка! Голодный кот орал, как сумасшедший, и норовил выскочить за дверь. Я обливалась потом и смотрела на часы. За полночь. Вертела ключ так и эдак, представляла, как сплю калачиком под дверью, снаружи, или на шум в замке и крики кота соседи вызывают полицию... Безрезультатно пыталась дозвониться консьержу, и вдруг ключ вышел.

178

НЕ ПРО ЗАЕК

 

А ларчик просто открывался! О дом! Квартира, кот, тепло, ванная и диван. И лягушки квакают в канале под балконом. Блаженство.

Второй раз, уже зная все маршруты, улицы и повороты даже в темноте, шла с гордо поднятой головой и музыкой в ушах. Часть проводка от наушников к телефону немного высовывалась из кармана, мои сабо споро стукали по тротуару, а голова кивала в такт музыке. Вечер в Париже вышел очень удачным и повезло успеть на нужный поезд.

Вдруг из-за поворота выскакивает велик, да не на дороге, а на моём же тротуаре! Я, чуть поколебавшись, делаю движение бёдрами влево. Велосипедист тоже удержал равновесие, обернулся и спросил, всё ли о’кей. Я крикнула, что, мол, да, но как же так — почему несёшься по тротуару, а не по дороге? Да и махнула рукой. Вдруг поняла, что музыка перестала звучать в ушах. Увидела белые обрывки проводов из телефона в кармане да сиротливо беззвучно висевшие на шее наушники. Подняла голову на велосипедиста-очкарика, а его уж и след простыл!

Ну, тут уж было недалеко, шла, слушала птиц. Вот и лягушачий канал за деревьями. Вижу белый силуэт цапли. И это в городе! Всё же недооценила дикость