Почтальонша - Франческа Джанноне

Ознакомительный фрагментПлатье покупательницы так плотно облегало ее фигуру, что казалось нарисованным прямо на теле. Ее густые темные волосы спадали на спину мягкими волнами. Но больше всего поразили Анну ее руки: не только потому, что они ощупывали шелк с той же нежностью, с какой гладят по головке новорожденного младенца, но еще и потому, что у нее были очень ухоженные ногти, покрытые красным лаком. Ни у одной из женщин, которых она видела в Лиццанелло, не было таких изящных рук.

– О, а вот и наша Агата. Доброе утро, – воскликнула торговка тканями, широко улыбаясь.

– Это Анна, моя невестка, – представила ее Агата.

Женщина с красными ногтями резко обернулась, и синий шелк выскользнул из ее пальцев. Анна пожала протянутую торговкой руку, краем глаза заметив, что та, другая женщина пристально ее разглядывает.

– Что я могу вам предложить, мои дорогие?

– Мне надо сшить занавески для окна в спальне, – объяснила Агата. – Дай несколько метров белого хлопка и тонкие нитки, чтобы обвязать края.

– Я вас, пожалуй, оставлю, – вмешалась женщина с красными ногтями, оторвав наконец взгляд от Анны. И добавила продавщице на местном диалекте:

– Шелк подходит, отложи его для меня, позже я пришлю за ним мужа.

И не прощаясь она развернулась на каблуках и ушла.

– Кто это такая? – прошептала Анна на ухо Агате.

– Кармела, – ответила Агата, немного смутившись.

– Кармела?

Агата посмотрела на нее в замешательстве.

– Портниха…

– Вот, пожалуйста, – вмешалась продавщица, протягивая бумажный сверток. Агата расплатилась и, поблагодарив ее, обещала скоро прийти снова.

Они вернулись на площадь.

– Заглянем на минутку к зеленщику? – предложила Анна, показывая на вывеску «Овощи-фрукты». – Мне надо купить пучок базилика. Хочу завтра приготовить песто.

Стоявший у входа в лавку худощавый мужчина, заметив, что они направляются в его сторону, весело улыбнулся и приподнял кепку.

– Чего бы вы хотели? – спросил он.

– Немного базилика, будьте добры, – ответила Анна. – Только, пожалуйста, с целыми листьями, как на прошлой неделе.

– Микеле, дай нам самый свежий пучок из всех, что у тебя есть, – добавила Агата.

– А как же иначе! – пообещал он. И, обернувшись внутрь лавки, крикнул на диалекте:

– Джакомино! Принеси-ка базилик для чужачки.

Анна удивленно приподняла бровь, слегка раздосадованная его словами. Вот, значит, как ее называют в городке? Чужачка?

Через несколько секунд веснушчатый мальчишка возраста Лоренцы появился с пучком базилика в руках.

– Дай его синьоре, – приказал ему Микеле, показывая на Анну.

– Вот, держите, – мальчик протянул ей базилик.

Когда они вышли из лавки, Агата предложила выпить по стаканчику лимонада в кафе, прежде чем идти домой.

– Так мы еще какое-то время побудем вместе и заодно немного освежимся, – объяснила она, обмахиваясь рукой как веером.

Они протиснулись сквозь небольшую толпу женщин, тащивших тяжелые сумки с рынка, – некоторые из них болтали друг с другом, поставив свою поклажу на землю, – и, раздвинув веревочные занавески, вошли в бар «Кастелло». Толстяк с густыми черными усами и оливковой кожей, стоящий за стойкой, протирал стаканы краем белого фартука. Стены снизу были обшиты деревом, а выше, рядом с рекламным плакатом биттера Фернет-Бранка и фотографиями местных достопримечательностей, висело написанное от руки меню. Вокруг столиков, застеленных плотными красными скатертями, стояли деревянные стулья с соломенными сиденьями. На одном из них лежала смятая газета.

– Нандо, два лимонада, пожалуйста, – сделала заказ Агата.

– Один, – тут же поправила ее Анна. – Я возьму кофе с граппой.

Агата обернулась на нее в изумлении.

– С граппой?

– Да, с граппой, – ответила Анна. – Я всегда пью в баре такой кофе.

Нандо подмигнул ей и громогласно заявил:

– Я тоже!

* * *

На следующий день Анна подготовила все необходимое: в керамических мисочках, расставленных на кухонном столе, лежали базилик, кедровые орешки, крупная соль, чеснок, пекорино, пармезан. Не хватало только оливкового масла, но Антонио пообещал с утра принести его. Она повязала фартук и достала из кладовки ступку.

– К вам можно? – послышался голос Антонио из прихожей.

– Конечно, входи, – крикнула ему Анна.

– Тетя, тетя, – пискнула Лоренца, подбежав к ней.

Анна улыбнулась, присела на корточки и распахнула объятия.

– Иди скорее сюда и обними меня, маленькая проказница.

– Здравствуй, – Антонио вошел со смущенной улыбкой, снимая кепку. – А Карло нет?

– Он повел Роберто на мессу, – ответила она, слегка изогнув бровь.

На лице Антонио мелькнула едва заметная улыбка.

– Вот масло. На сей раз два литра, – сказал он, ставя на стол небольшую канистру с логотипом своей фирмы, «Оливковое масло Греко». На нем была изображена масленка, из которой вытекала капля масла, принимающая форму оливкового листа.

– Папа, давай останемся посмотреть, как тетя делает песто! Пожалуйста!

– Ну, если тетя не против… – Он вопросительно взглянул на Анну.

– Конечно, не против, – сказала она, взъерошив волосы Лоренцы. Девочка тут же отодвинула стул и забралась на него, встав на колени, чтобы лучше видеть.

Антонио устроился на стуле с соломенным сиденьем в углу комнаты рядом с буфетом. На этот стул обычно никто не садился: на него складывали вещи, которые следовало погладить.

– Ну что ж, приступим! – воскликнула Анна. Взяв два листика базилика, она завернула их в смоченное водой кухонное полотенце. – Листья нельзя класть в воду, запомни это, – объяснила она Лоренце. – Их надо очищать вот так, аккуратно промокая влажной тканью. Иначе они могут порваться, а так – видишь? – они остаются целыми. – Закончив со всем базиликом, она отложила чистые листья в сторону и начала заполнять ступку дольками чеснока и кристаллами крупной соли. – Моя мама всегда говорила, что соли нужно совсем немного, одну щепотку. Не больше, всегда напоминала она.

И Анна принялась толочь соль и чеснок, рисуя пестиком круги внутри ступки.

Антонио, подперев свежевыбритую щеку ладонью, молча наблюдал за ней: руки Анны, такие гладкие и ухоженные, двигались легко и уверенно – умелые руки той, что была знакома с ритуалом приготовления песто с самого детства. С тех пор, как она приехала, он никогда еще не видел ее в таком хорошем настроении. И подумал, что ей следовало бы делать песто каждый день, раз это вызывает у нее улыбку.

– Толчем до тех пор, пока чеснок не станет вот таким, видишь? Как крем, – говорила Анна. Девочка подалась вперед. – Только тогда можно добавлять базилик, – продолжила Анна, беря пучок листьев. – И еще щепотку соли.

– Можно я положу соль? – спросила Лоренца.

– Да, только совсем чуть-чуть, как я тебе показывала.

Лоренца протянула свои маленькие пальцы к мисочке с солью и зажала несколько кристалликов между большим и указательным пальцами.

– Молодец, именно так, – улыбнулась ей Анна. – А сейчас будет самое интересное. – И принялась усердно толочь в ступке листья, пока они не превратились в кашицу. – Теперь добавим семена пинии, пекорино и пармезан. Только небольшими порциями, постепенно. – Одну за другой она опустошила мисочки в ступку. – После этого у тебя обязательно заболят руки. Смотри, какие у меня мышцы от этой работы!

Лоренца хихикнула и оглянулась на отца. Тот улыбнулся и подмигнул ей в ответ.

– Et voilà! – довольным голосом воскликнула Анна. Девочка, придвинувшись поближе, смотрела на песто глазами, полными восхищения, словно только что на ее глазах случилось чудо. Ей не терпелось рассказать об этом своим одноклассницам. С тех пор, как приехала «тетя издалека», как она называла Анну, Лоренца каждый день рассказывала подружкам о приключениях – то ли настоящих, то ли выдуманных – героини, которую, как она