Обещание острова - Софи Таль Мен

Глубоко натянутая кепка закрывала половину его лица, и Оливия порадовалась, что не придется встречаться с его изучающим взглядом и признаваться, что поспешила сбежать, едва на экране пошли титры, – в темноте соврать проще.

– Извини, но мне пора отпустить моего бебиситтера.

– Почему?

– Пока шел фильм, он не прекращал бомбардировать меня сообщениями, так что, думаю, он там не справляется.

Спутник отнесся к словам Оливии скептически и придержал ее за руку, чтобы она подольше посидела с ним.

– Роза уже большая.

– Да, но и более капризная.

Оливия выдернула руку. Какое свинство критиковать дочку, такую разумную и покладистую! В некотором роде использовать ее. На обратном пути она даже заплакала за рулем своей дребезжащей машины. Заплакала над тем, насколько она смешна, как ей трудно общаться с мужчинами, какая она напуганная на самом деле. В чем она могла упрекнуть своего сегодняшнего спутника? А ведь на острове тридцатилетние холостяки не встречаются на каждом шагу. Не отвадила ли она самого соблазнительного? Или единственного? И теперь придется ждать следующие десять лет? Тем не менее Оливия чувствовала себя так, будто избавилась от тяжелого груза. Капризная коробка передач переключалась легче, чем по дороге туда. Сама она дышала свободнее и глубже. Это доказывало, что она приняла правильное решение.

В последние четыре года они с Розой как будто забаррикадировались дома. Сплели прочный кокон, в который был доступ всего нескольким друзьям. Уютное гнездышко в самом отдаленном маленьком поселке на Груа. Они жили в размеренном ритме, перемещаясь между детским садом и кабинетом Оливии. Она подгоняла свои часы приемов под расписание дочки, которая была ее единственным приоритетом. Жители острова все хорошо понимали. В частности, Гастон. Бывший рыбак с надорванной спиной, блокированными суставами плеч и коленей. Один из ее постоянных пациентов. И самый ворчливый.

– Гастон, твоя очередь! – позвала она его, пока он увлеченно читал в приемной один из популярных журналов.

Оливия проводила его в маленький кабинет, примыкающий к большому залу, оставив мадам Сарфати заниматься на велотренажере.

– Добрый день, Ко, – приветствовала его велосипедистка, используя дружеское обращение «Ко», к которому привыкли многие поколения островитян. – Видишь, я готовлюсь к «Тур де Франс».

– Начни с велогонки вокруг острова, – подначил ее старик.

– Ну что, займемся упражнениями прошлого раза? – Оливия лишила его желания веселиться.

– Я бы предпочел массаж, – пробурчал пациент.

– Не лентяйничай… Нужно все это размягчить и укрепить, если хочешь, чтобы спина меньше болела… Массаж будет в конце, если ты хорошо поработаешь.

– Слушай, мы же не в школе!

– Еще как в школе, Гастон… Добро пожаловать в школу спины! Ложись на живот, начнем со сфинкса[3].

– Сфинкс на Груа, кто бы мог подумать.

– Больше всего, Гастон, я восхищаюсь энергией, которой ты не жалеешь на споры со мной.

– Я всегда знал, что ты ко мне неравнодушна… Хотя сегодня вечером ты намерена мне изменить.

– Все-то ты знаешь.

– Жозетта сказала, что ты идешь в кино. Она встретила в булочной Лионеля, и он как раз только что говорил об этом с Франком.

– Теперь я лучше понимаю, как на Груа работает сарафанное радио.

– Самое надежное из всех, это точно!

Документальный фильм закончился, путешествие гну успешно завершилось, и Оливия проводила Джо до двери. Он долго отказывался, но ей все же удалось с ним расплатиться. Правда, исключительно печеньем. Полным пакетом, размером соответствующим ее симпатии к нему. Мужчина, по своей привычке, густо покраснел и опустил глаза. Ему не удавалось скрыть нервозность. К концу дня без единого глотка алкоголя его лихорадило, он, казалось, вот-вот хлопнется в обморок. Руки, засунутые в карманы, дергались, их пробивала неконтролируемая дрожь. Оливия сделала вид, что ничего не замечает. Ее друг сражался с собой весь вечер, и она знала, что он делал это ради Розы. И ради нее. Не было ли это маленькой победой в его долгой борьбе? Как показать ему, что она им гордится? И что ее чувство благодарности в определенном смысле усилилось?

– Повторим на следующей неделе, если захочешь, – предложил он, несмотря на свое состояние.

Женщина состроила гримаску:

– Я посмотрела программу кинотеатра, и меня ничего не заинтересовало.

– Жаль.

– Ну да, жаль.

Она пожала плечами и быстро подошла к Розиной кроватке. Или, скорее, к кровати целой армии плюшевых игрушек, которые надежно охраняли спящую девочку. Оливия улыбнулась, заметив очки, аккуратно водруженные на морду собачки, шарф, обмотанный вокруг шеи обезьянки, и носки, без единой складки натянутые на лапки панды. Здесь явно побывал клоун Джо. Она просыпалась? Или он приготовил ей сюрприз на завтрашнее утро?

Когда Роза спала в такой позе – подняв руки вверх и повернув ладошки к потолку, – Оливии хотелось взять ее на руки и крепко прижать к себе. Девочка выглядела такой расслабленной, такой доверчивой, такой хрупкой. Женщину прошила дрожь. Так бывало каждый вечер, когда она укладывала дочку, перед тем как лечь самой. Волна любви вздыбливала волоски на руках, вызывала слезы и смех одновременно. Никто другой не поднимал в ее душе такую волну. Никто и никогда. Ни один мужчина.

Она поправила очки на собачке, для порядка надела на мишку шляпку, а потом выбрала для девочки одежду на завтра. Джинсы, удобные для прогулки на велосипеде – на этот раз без страховочных колес. Подготовка дочкиной одежды была для Оливии своеобразным способом защиты. Помощью в сохранении привычного ритма жизни. Безмолвное обещание, которое она давала Розе каждый вечер: не допустить, чтобы их маленькому счастью что-то угрожало.

Глава 6

– Ты слышишь меня? Оставайся со мной! – повторял Алексис девочке, которую только что положили ему на руки.

Через несколько минут после теракта во временный госпиталь ворвался подросток и передал проходившемуся мимо врачу скорой помощи залитое кровью тельце. Его движения были резкими и порывистыми – так избавляются от готовой взорваться бомбы. После этого парень скорчился у стенки и зажал уши ладонями, чтобы не слышать вопли раненых и раздающиеся снаружи взрывы.

– Оставайся со мной, слышишь?

Напуганные глаза девочки, черные и яркие, поймали взгляд Алексиса. Они говорили, что она доверилась врачу. Они были колодцем, на дно которого он только что провалился. Увидев зияющую рану, которая пересекала шею, Алексис сильно сдавил ее пальцами, чтобы пережать артерию и остановить кровотечение. Нужно торопиться! Поставить венозный катетер, найти свободную койку в хирургии и позвать коллег, чтобы ее срочно прооперировали.

– Быстро! Отойдите, дайте пройти!

Алексис за рекордно короткое время научился в ситуации наплыва раненых оценивать серьезность ранения и шансы жертвы на выживание. Отделять тех, кем нужно заняться