Деньги господина Арне - Сельма Лагерлеф

— Да, — ответил работник, — это Торарин, торговец рыбой, он был сегодня на тинге в Бранехёге.

При этих словах лицо господина Арне, кажется, чуть оживилось, и Торарин вновь услышал его голос:

— Входи же в дом, Торарин, и поведай нам о том, что решил тинг! Я всю ночь жду тебя здесь.

Все это произошло настолько естественно и буднично, что страх у Торарина пропал вовсе. Он спокойно прошел через комнату и подошел к господину Арне. Он даже спросил себя, а не приснилось ли ему, что господина Арне убили, и, может, на самом-то деле он был жив.

Но, проходя по комнате, Торарин по старой привычке бросил взгляд на полог кровати, подле которого стоял обычно сундук с деньгами. Однако сундука, обитого железом, на месте не было, и когда Торарин это понял, его снова охватил страх.

— Расскажи нам теперь, Торарин, о чем говорили сегодня на тинге.

Торарин начал было рассказывать о тинге, стараясь как можно лучше выполнить то, о чем его попросили, но все никак не мог совладать с языком, и потому все время запинался и путался.

Господин Арне наконец перебил его:

— Торарин, поведай мне лишь самое важное! Найдены ли и наказаны ли убийцы наши?

— Нет, господин Арне, — набрался храбрости ответить Торарин. — Ваши убийцы покоятся на дне Ханефьорда. Разве можно наказать их теперь?

Услышав такой ответ, господин Арне с силой стукнул по столу рукой. К нему, похоже, снова вернулось мрачное настроение.

— Что это ты такое говоришь, Торарин? Неужто ленсхерре[6]Бохуса, приехавшему с судьями и писарями провести здесь тинг, никто так и не смог сказать, где должен искать он убийц наших?

— Нет, господин Арне, никто из живых не мог сказать ему этого.

Господин Арне сдвинул брови и какой-то момент сидел хмуро, глядя куда-то перед собой. Потом снова повернулся к Торарину.

— Я знаю, что ты мне предан, Торарин. Быть может, ты скажешь мне, как отомстить моим убийцам?

— Я понимаю, господин Арне, что вы желали бы отомстить тем, кто так жестоко отобрал у вас жизнь, — сказал тогда Торарин. — Но среди нас, ходящих по этой благословенной Богом земле, нет никого, кто смог бы помочь вам в этом.

Получив такой ответ, господин Арне погрузился в долгие раздумья. Наступила тишина. Через какое-то время Торарин осмелился ее наконец нарушить:

— Господин Арне, я исполнил ваше желание, рассказал вам, как прошел тинг. Хотите ли вы еще о чем-то спросить меня или позволите мне уехать?

— Торарин, ты не должен уйти, не ответив мне еще раз, сможет ли отомстить за нас кто-нибудь из живых?

— Нет. Даже если, чтобы отомстить убийцам вашим, вместе соберутся все люди Бохуслена и Норвегии, они все же не сумеют найти их, — ответил Торарин.

И тогда господин Арне сказал:

— Что ж, коли живые не в силах помочь нам, придется делать все самим.

Господин Арне принялся громко читать «Отче наш», но не по-норвежски, а по-латыни, как это обычно делалось здесь еще прежде его времени. И при каждом слове молитвы он попеременно указывал пальцем на кого-то из сидевших за столом. Так прошел он по кругу не один раз, пока не осталось ему лишь произнести «аминь». И когда он сказал это слово, рука его указывала на девушку, дочь его сына.

Она тотчас поднялась со скамьи, и господин Арне сказал ей:

— Ты знаешь, что предстоит тебе совершить.

В ответ девушка принялась сетовать:

— Не посылай меня за этим! Разве по силам такое девушке?

— Разумеется, ты пойдешь, — сказал господин Арне. — И будет справедливо, что пойдешь именно ты, ибо месть нужна тебе более, чем всем остальным нам. Ведь ни у кого из нас не отняли они от жизни столько лет, как у тебя, самой молодой среди нас.

— Я не требую мести ни у кого из живых, — сказала девушка.

— Ты пойдешь теперь же, — повторил господин Арне. — Но ты не будешь одна. Тебе должно быть известно, что среди живых есть еще двое, сидевших восемь дней назад за этим столом.

Торарин слышал слова, сказанные господином Арне, и понял их так, что и ему предназначается искать убийц и злодеев и биться с ними. И он воскликнул:

— Ради Бога милосердного, молю вас, господин Арне…

Тут Торарину показалось вдруг, будто и господин Арне, и весь двор пасторский растворились в какой-то дымке, а сам он стал падать куда-то вниз. И здесь он потерял сознание.

Когда же Торарин снова пришел в себя, уже светало. Он увидел, что лежит прямо на земле в пасторском дворе Сульберги. Повозка с лошадью стоит рядом, а Грим лает и воет прямо над ним.

— Так, стало быть, все это был сон, — сказал Торарин. — Теперь-то я понимаю. Двор, конечно же, пуст и разорен. И не видел я ни господина Арне, ни других. А во сне я так напугался, что выпал из повозки на землю.