Дневник грешницы: путеводитель по мужикам - Кристина Ступницкая

Перелет. Байк такси из аэропорта. Душ. Макияж. Белая юбка и топ с выделяющимися сосками. Еду в бар на следующей от меня улице. Он там с друзьями. Я боялась найти их в компании каких-то тёлок, но нет. Он чувствовал, что я приду и в это время вел себя достойно. А вот Травмированный появился через пять минут уже с какой-то девушкой. Блондинка с огромной грудью вовсю лезла к нему целоваться. Мда, хорошо, что Лёля этого не видит… Such a shame (какой стыд).

Я вела байк, а это шотландское пьяное тело всё лезло под юбку, пока я не наорала.

– Шон! Мне, итак, тяжело тебя вести и держать равновесие, прекрати! – я повысила голос. Такие шутки выбивают из колеи, когда едешь по дороге мимо баров, а рядом полно пьяных за рулем. И тут надо и самой вести аккуратно, и следить, чтобы кто другой не вписался.

И вот мы в постели, я сверху, и он выдаёт:

«Can I pee on your back?» (Можно я нассу тебе на спину?)

«Whaaaaaaat?» – к таким фетишам меня жизнь не готовила. Может, я не так его поняла…

Он снова повторяет ту же фразу: «Можно я нассу тебе на спину?». Я молчу. Переспрошу его уже потом, действительно ли он это имел в виду.

И вот мы лежим после его двухминутного марафона.

– Слушай, а что ты имел в виду?

– Я спросил «Can I be on your book?» (Могу ли я быть в твоей книге), – он знал, что я в процессе написания.

Я расхохоталась в голос.

– Ну да, милый, теперь ты в ней точно будешь! Дурацкий Шотландский акцент!

Последний день вместе, думала проведём его в ласке, нежности и сексе. Но Хомячок провел его на унитазе, отравившись чем-то накануне.

– Вот моя жизнь: я работаю в офисе с утра до вечера, потом выгуливаю собаку, готовлю ужин, убираюсь, иногда хожу в тренажерный зал. Ну и плачу за ипотеку. А Травмированный снимает у меня комнату, чтобы помочь мне с оплатой.

– Так он твой сосед?

– Ну мы друзья с горшка.

– А уборщица у тебя есть?

Он засмеялся:

– Ты что?! Это очень дорогое удовольствие для Шотландии, я не могу себе такое позволить. Я сюда то деньги копил. Ты не понимаешь, мы живем с тобой в разных Вселенных.

– Объясни…

– Ты путешествуешь и работаешь онлайн, любишь тепло и комфорт, у тебя много разных хобби, а я живу самую обычную скучную жизнь и не перееду никуда далеко от своей семьи и племянника. У меня была девушка с Австралии. Так вот её хватило лишь на месяц, улетела обратно. А я остался с разбитым сердцем.

– Ну я тогда домой поеду… – я развела руками. К чему все эти прощания, если нам не по пути.

– Вот тебе деньги за билет с Малайзии. Прости.

– Спасибо. Проводишь до парковки?

Я села на пыльный байк без шлема и обернулась в последний раз:

– Всё в этой жизнь возможно, если пробовать и действовать, – повернула ручку газа так, чтобы как можно более эпично покинуть место. Ну если на скупи байке вообще что-то можно сделать «эпично», кроме как въехать в стену. Мотор взревел, и я скрылась за поворотом.

Весь вечер я провела в слезах. Ревела в ванной, убивалась в постели. Ещё пару дней на депрессию и апатию. Неделю на восстановление. И вот я уже снова готова к драмам, несите следующего придурка.

У психолога

Мне давно советовали все вокруг обратиться к психологу, говоря, что я не построю нормальных отношений, пока не проработаю все травмы. Скептическим взглядом я всегда думала, что это просто тренд, а выговориться можно и в подушку, чтобы не грузить подруг. Мне стыдно плакать перед чужими людьми, даже если я им за это плачу. Не люблю показывать свою уязвимость.

Стала узнавать расценки: от 4000 рублей за час до 16000 в час. К такому меня жизнь не готовила. А где гарантии, что я стану адекватнее и найду мужика?

В итоге увидела в ленте рилс психолога, на которого я уже была почему-то подписана и написала ей. Она так похожа на мою маму лет 10 назад. Я не хочу обращаться к юным психологам (из-за нехватки жизненного опыта), но и к очень взрослым тоже нет (разный взгляд на жизнь).

К моменту своей драмы с Шотландцем я уже занималась с психологом пару недель, поэтому на следующий день после его отлета я сразу же обратилась к ней.

Мы сразу выяснили, что он не один такой, за ком я страдала. А значит, скоро я о нем забуду, как всегда. Моя психика с годами научила себя защищать: если что-то не идёт ко мне в руки, значит, мне это не надо, а негативный опыт стирается из памяти. Я не легкомысленная, я просто быстро переключаюсь между мужиками, чтобы не фокусироваться на страданиях.

– Что ты чувствуешь от того, что твой отец отказался от дочери?

– Как будто я брошена и недостойна, не принятая. Как с бывшим, будто недостаточно хороша.

– Папа – это первый мужчина в жизни девочки, от которого она принимает любовь и комплименты, Он выстраивает самооценку девочки.

– А в моей картине мира этих кубиков при строительстве моей самооценки не было. Поэтому я не ценила себя, с детства бегала за мальчиками, страдала, любила кого-то постоянно, боясь остаться одной. Я не знала, как мужчина должен ко мне относиться.

– А отчим? Какие у тебя с ним отношения?

– О, ну это ящик Пандоры. Иногда я боялась идти домой – ведь если он в плохом настроении, значит, я буду огребать за всё: за немытую посуду, за оценки, за домашнее задание… Я не могла себя защищать даже словами. И в однокомнатной квартире у меня было личного пространства.

Один из страшных моментов был, когда он меня душил. Я пришла с прогулки и что-то рассказывала. Он подумал, что я то ли вру, то ли огрызаюсь. Схватил меня, оттащил в туалет и начал душить, прижав к самой ванной. В доме была только тетя, что младше меня. Я видела из-за его спины, что она прибежала на шум, посмотрела и убежала, испугавшись. Она бы ничего не смогла ему сделать. Я тоже. Только терпела. А затем по привычке терпела унижения от парней. Казалось, что это нормально. Нельзя выносить ссор из избы, и семья не простит мне откровений – но именно эти травмы сделали меня такой, какая я есть. И обида из чертогов разума давила меня долгие годы.

Обиднее всего, когда меня принялся душить незнакомый человек. Мы шли втроем: подруга, её парень и я. А мимо проходящая гопота решила на нас напасть. Друзья убежали после непродолжительной драки с пьяным телом, а я неторопливо пошла одна. Да что он мне сделает? Я девочка!

Тот подошел и ударил меня в плечо:

– Передашь это своему хахалю!

– Ты идиот? Это не мой парень! – тявкнула я в ответ. Не больно, скорее обидно.

Парень развернулся, подошел ко мне ближе, схватил за шею и прижал к чужому забору частного дома позади. От него пахло алкоголем. Я напрягла шею и смотрела ему в глаза.

– Отпусти её! Она маленькая! – кричала его девушка, отталкивая от меня это тело.

Он ослабил хват и ушёл. А навстречу мне уже бежал отец моей подруги.

– Здравствуйте, – тихо сказала я. Мне было стыдно, что на меня напали.

За ним неслись ещё два его друга амбала, которые разгромили всю эту компанию и затем усадили в полицейский «бобик».

– А как складывались твои отношения с парнями? – вернула она меня к теме.

– Ну, высшей степенью любви мне казались страдания. Либо я страдаю о ком-то, либо мальчик должен стоять на коленях и плакать, вымаливая мою любовь. Понимание любви в моей голове было сломанным. И я действительно заставляла страдать тех, кто любил меня. Сама же влюблялась в тех, кто априори был авторитетным, холодным и не мог дать мне стабильность.

Добиваться. Мне всегда нужно было добиваться любви. Начиная с семьи. Приготовила кушать – заслужила любовь. Получила тройку – не заслужила. Просто живешь в доме – за что