Финеас Финн - Энтони Троллоп

Ратлеры и Роби – ежедневно составляли списки голосующих, в которых сперва из одной колонки в другую переходило по три имени, потом по два и, наконец, не больше чем по одному. Все они сходились в том, что палата общин разделится почти поровну. Прения должны были завершиться в пятницу, но, несмотря на все усилия, сделать этого не удалось, и выступления депутатов продолжались и в следующий понедельник. В то утро Финеас слышал в клубе, как мистер Ратлер заявил, что, по его мнению, исход голосования в руках случая и на него можно делать ставки.

– Есть двое колеблющихся, – говорил он. – Если один проголосует за, а другой против либо оба не станут голосовать вовсе, то палата разделится поровну.

Однако мистер Роби, парламентский организатор консерваторов, был совершенно уверен, что один из этих джентльменов пойдет в его лобби, а другой – не пойдет в лобби мистера Ратлера. Я склонен думать, что мистер Роби пользовался бóльшим доверием, чем мистер Ратлер, и среди охотников до пари партия консерваторов стала считаться фаворитом. Все ставки, однако, проиграли, так как голоса в итоге разделились поровну. Спикер отдал решающий голос в пользу правительства. Второе чтение состоялось, но законопроекту, разумеется, предстояло увязнуть намертво. Мистер Роби заявил, что даже мистер Майлдмэй не сможет сделать ничего, имея на своей стороне только голос спикера. Премьер-министр, несомненно, понимал, что законопроект обречен с того момента, когда мистер Тернбулл отказался его поддерживать, но не мог отозвать его под давлением последнего, не уронив достоинства.

Финеас всю неделю был чрезвычайно занят. Дважды он посещал заседания, посвященные консервированному горошку, но еще больше времени проводил в редакции «Гласа народа». Банс был тверд в своем намерении подать иск против полиции и готов был потратить на это все сбережения, упрекая в мелочности жену, которая в присутствии Финеаса умоляла мужа бросить это безнадежное дело. Миссис Банс, заливаясь горючими слезами, поведала любимому жильцу, что уже не надеется найти на этом свете утешение:

– Вот что я вам скажу: будь прокляты эти реформаторы! И парламента нам никакого не надо! К чему все эти голосования, когда от них только ругань и сплошное разорение?!

Финеас отнюдь не поощрял своего квартирного хозяина в его сутяжнических настроениях, советуя, напротив, поберечь деньги и оставить борьбу за справедливость «Гласу народа», где она, по крайней мере, не будет обходиться так дорого. Но Банс, хотя и радовался вниманию прессы, настаивал на судебном иске. К тому же он, увы, склонен был смотреть в рот мистеру Квинтусу Слайду, который, боюсь, был другом куда худшим и подзуживал его за спиной у Финеаса.

Наш герой отправился с Бансом к мистеру Лоу, который уже был знаком с достойным переписчиком и теперь дал ему чрезвычайно разумные советы.

– Думали ли вы, мистер Банс, чего желаете добиться? – спросил адвокат.

Тот заявил, что да, думал, и пришел к выводу: его цель – восстановить справедливость.

– Получив денежное возмещение? – уточнил мистер Лоу.

Нет, возмещения мистер Банс не искал. Справедливость будет восстановлена, когда накажут виновного.

– Значит, вы хотите поквитаться? – последовал новый вопрос.

Нет, настаивал собеседник, дело не в мести.

– И не должно быть, – продолжал юрист, – ведь если полисмен и превысил полномочия, то не из личной неприязни к вам.

– Я желаю поставить их на место, – сказал мистер Банс.

– Верно. Поэтому о таких случаях пишут в газетах и говорят в парламенте – чтобы на них обратил внимание министр внутренних дел. Благодарение богу, в Англии это редкость.

– Станет не редкостью, ежели не будем смотреть в оба, – не сдавался переписчик.

– Мы смотрим в оба. Следим очень внимательно. Но едва ли можно добиться большего, подавая иск против одного человека, чье поведение к тому же одобрил мировой судья. Если вы хотите известности, мистер Банс, и вас не тревожат расходы или кто-то готов их оплатить, тогда, конечно…

– Некому за это платить, – проворчал тот, начиная злиться.

– Ну что ж, на вашем месте не стал бы платить и я, – заключил мистер Лоу.

Тем не менее отговорить Банса от его намерения было невозможно. Выйдя на улицу вместе с Финеасом, он отозвался о мистере Лоу с превеликим негодованием:

– Конечно, откуда ему знать, что такое патриотизм! Еще будет говорить мне про известность! Вечно они так. Ежели кто болеет душой за общественное благо, так это, мол, все амбиции. Мне никакая известность не нужна. Я хочу честно зарабатывать себе на хлеб и чтобы никто меня не трогал, когда я занимаюсь своим делом. А налоги я плачу для того, чтобы полиция жуликов ловила, а не хватала порядочных людей и не держала их сутками только за то, что те были в своем праве.

После этого Банс, к большому урону для переписной мастерской, отправился к своему стряпчему, а Финеас наведался в редакцию «Гласа народа». Там он написал о деле Банса передовицу, за которую ему должны были заплатить гинею. В конечном счете выходило, что с «Гласом народа» иметь дело куда выгоднее, чем с парламентом. Однако мистер Слайд и другой джентльмен из той же газеты, куда старше годами, который назвался редактором, очень желали избавить Финеаса от его еретических взглядов на тайное голосование. Не то чтобы их волновали его личные убеждения, но когда Финеас попытался спорить, редактор быстро положил этому конец:

– Мы здесь за тайное голосование, мистер Финн.

По мнению этого джентльмена, Финеас весьма пригодился бы «Гласу народа», если бы стал их единомышленником. Наш герой твердо заявил, что это невозможно, и потому был принужден ограничиться в своих статьях теми предметами, в которых был согласен с мнением газеты. Он написал вторую статью, и редактор счел, что, несмотря на отсталые взгляды в отдельных вопросах, он слишком полезен, чтобы с ним расстаться. Член парламента нынче уже не имеет того положения, что раньше, и все же эта приписка после фамилии по-прежнему добавляет обладателю внушительности в глазах всего мира. Стоит вам стать депутатом – пусть даже вы представляете всего лишь местечко Лофшейн, – и вот уже разнообразные печатные органы вроде «Гласа народа», так же как и всевозможные компании с ограниченной и неограниченной ответственностью, счастливы свести с вами знакомство. Финеас написал статью, пообещал зайти снова – и дело пошло. Мистер Квинтус Слайд продолжал убеждать его в необходимости «рупера», и Финеас начал привыкать к этому выговору, который сперва так резал ему слух. Он обнаружил, что его новый знакомец тоже имеет намерения в будущем попасть в «парламен».

– Я смотрю на парламен как на устрицу, а это – мой меч, – заявлял журналист, потрясая старым гусиным пером. – И я чувствую, что вполне мог бы преуспеть. Ей-богу. Что там нужно-то? Только кураж – чтоб поджилки не тряслись, когда