Из века в век - Тамара Шаркова

Но ведь и я постоянно стал думать об этом ужасе…что все не вечные. И с каждым человеком уйдет его вселенная. Когда я… уйду, кто узнает, что Богородица на иконе смотрела глазами моей мамы, что однажды в Меатиде всем на удивление расцвели на заре заморские ночные цветы и впервые встретились с солнцем, и что мой папа — заслуженный профессор Мещерский — умывал меня по дедовскому обычаю через дверную ручку, чтобы не мучили меня в детстве ночные кошмары. И про Илью не узнают, который вырезал мне в Меатиде шкатулку из старинного корабельного бруса, выброшенного в шторм на Азовский берег. И как я тайно был влюблен в историчку «Золушку», ученицу милого моему сердцу «Айболита»-Вячеслава Николаевича. И в безвозвратном прошлом останется наше со Стояном примирение, когда он все-таки принес мне стакан воды.

И Дана…Кто вспомнит о Дане и ее маме, похожих на чудных перелетных птиц?

Моя кузина Марго говорит, что это гордыня.

Но ведь я хочу, чтобы не обо мне помнили, а о том, кого я любил и чему был свидетель. Впрочем, это тоже, вероятно, нескромно и эгоистично…

Наверное, правду говорил мой любимый учитель Вячеслав Николаевич, когда мы распивали с ним чай в его «гнездышке» на складе школьных древностей однорукого завхоза по прозвищу «Сильвер».

— Эх, милый, два излома времени сложились в твоей судьбе, как пик Анапурны. Переходный возраст и миллениум.

Кто-то шагнет в двадцать первый век, как через порог переступит, а кто-то на себе все двадцать тащить будет с осмыслением своего собственного, да еще и общечеловеческого нравственного опыта.

Копаться в себе будет мучительно, пугаться своего несовершенства, et cetera. Только поверь мне, это не худший из вариантов…не худший.

Я сержусь, когда Стоян называет меня " пятилапым щенком в невесомости". Со "щенком" я, разумеется, не согласен, но то что векторы пространства и времени в моем сознании утратили нормальную ориентацию — это точно.

— Я не дождусь, когда ты начнешь таскать мой крем для бритья и на карманные деньги вместо мороженого приобретешь мужской дезодорант! Ну что ты все тянешься за шариком детства своего и качаешься на твердой почве настоящего, как клоун на пуантах?!!! "Мальчик плачет, а шарик летит".

— "Девочка", — машинально поправляю я.

— Что значит "девочка"? — вскидывается доктор Дагмаров.

— У Окуджавы — "девочка плачет".

— А-а-а, — печально тянет Стоян. — Так то у Окуджавы… У нас мальчик..

* Олег Борисович — скульптор Олег Борисович Шарков (1943–1993)