Калейдоскоп, или Наперегонки с самим собой - Лев Юрьевич Альтмарк

– В самый раз, товарищи дорогие, к обеду приехали! – затрубил он и широко распахнул объятья, будто собирался обнять всех пятнадцать человек сразу.

Конюх внимательно осмотрел Яшку, но ничего ему не сказал, и сразу отправился к директору.

– Ну-с, где тут у вас фронт работ для нашего трудового десанта? – улыбнулся он Яшке перед тем, как пройти в директорский кабинет, но его азнавуровские глаза оставались по-прежнему серьёзными и холодными.

– Фронт работ? – переспросил Григорий Иванович и весело подмигнул. – Да он подождёт, этот фронт. Успеете ещё продемонстрировать чудеса трудового героизма, день длинный. А мы сейчас с дорожки перекусим, чем бог послал, а дальше видно будет… Может, и без вашей помощи на полях обойдёмся.

– Как это обойдёмся? – продолжал улыбаться Конюх. – Мы сюда приехали выполнять план уборки на сто пятьдесят процентов, а вы, значит, все лавры собираетесь присвоить себе? Нет, так не пойдёт. Где тут у вас грядки с картофелем?

Пока они так демонстративно любезничали и расшаркивались друг с другом, Мартьяныч с Женей подошли к Яшке, стоявшему в сторонке.

– Ну, рассказывай! – Женя принялся обнимать и тискать Яшку, словно и в самом деле страшно соскучился по нему. – Как тебе тут живётся-можется на свежем воздухе с обильной едой и простыми добросердечными селянами? Небось, уже нашёл себе пышногрудую румяную крестьянку и таскаешь её на сеновал? Признайся, где тебе лучше – тут на природе или на заводе при искусственном освещении и спёртом воздухе?

Яшка исподлобья глянул на его широкую улыбающуюся физиономию и высвободился из объятий:

– Издеваешься, что ли? Какие крестьянки?! Я же с твоей подачи в этот «рай» попал!

– А с чьей ещё! Ты меня ещё благодарить будешь за протекцию! Отдохнёшь, окрепнешь, загоришь. С тебя поляна, а то… – он оглянулся на Мартьяныча, – с его казённого спирта у меня уже изжога!

– Тут тоже спирт есть, но местного производства, – невольно выдал Яшка, – в Бермудском же треугольнике живём.

– Так и я о том! Знаю я этот ваш спиртзавод, пробовал его продукцию, – ещё больше обрадовался Женя. – Куда зря друзей не отправляем. Говорю же, благодарить меня ещё будешь…

– Спасибочки тебе за всё, благодетель ты наш!

Выглядело так, будто Женя после его слов со всего размаха впечатался в каменную стену. Розовое его лицо моментально побагровело, губы затряслись, и он угрожающе спросил:

– Не понял… Значит, ты недоволен своим назначением? Между прочим, тебя поначалу не хотели брать на эту должность, а я поручился и дядьку попросил посодействовать…

Тут вовремя вмешался Мартьяныч и оттащил его в сторону:

– Ну, что ты на человека наезжаешь? Тяжело ему, пока не привык к работе с людьми. Погоди, освоится – будет всё щёлкать, как орешки.

– Э-эх! – махнул рукой Женя и отошёл от них к Конюху и Григорию Ивановичу.

Тем временем поклоны и признания в любви закончились, и председатель, сложив ладони рупором, крикнул людям, всё ещё толпящимся у автобуса:

– Товарищи, просьба занести свои вещи в правление, а самим проследовать в столовую на обед. Его специально к вашему приезду приготовили. Столовая недалеко, моя секретарша Люся вас проводит… Да-да, прямо сейчас. А через час собираемся у правления и подъедет машина, которая отвезёт вас на поле.

Из дверей сразу же, как чёртик из табакерки, выскочила напудренная и накрашенная Люська в новой мохеровой кофте с блёстками и с растопыренными пальцами, потому что на ногтях ещё не просох только что наложенный лак.

– А мы, товарищи, – повернулся директор к Конюху и Баркову, – сейчас проследуем вместе со мной. Отобедаем в моём кабинете и заодно обсудим некоторые насущные вопросы.

Не оглядываясь на Яшку с Мартьянычем, надутый, как клоп, Женя отправился следом за парторгом и директором. Люська повела людей в столовую, и спустя некоторое время Яшка и Мартьяныч остались одни у крыльца правления.

– Ну, ты ж погляди, какая сука! – неожиданно злобно выругался Мартьяныч и даже закашлялся от возмущения.

– Ты о ком? – спросил Яшка.

– Об этом борове Женьке! Какой он всё-таки козёл – отправился бухать с директором и Конюхом, а меня не позвал с собой! А ведь я не последний человек на заводе, могли бы и проявить какое-то уважение! – он сдёрнул с головы свой лётный шлем и смахнул со лба моментально выступившие крупные капли пота.

– Что ты от него хотел? – рассудительно проговорил Яшка. – Это наше партийное руководство, у него свои прибабахи, а ты, технарь, на их фоне не котируешься.

– Да и чёрт с ними! Мы без них не пропадём! А вот они без нас… – Мартьяныч выудил из внутреннего кармана куртки большую плоскую фляжку с «озверином». – Пошли, куда-нибудь присядем. Только чем бы закусить?

Домой к Яшке, где их ждал накрытый стол и две бутылки «Старки», идти он отказался, зато в сельмаге они купили банку рыбных консервов, пачку печенья и буханку хлеба, а луковицу и пару яблок продавщица подарила им от доброты душевной. Уходить далеко от правления они не захотели, но Яшка постучал в дверь ближайшего к сельмагу дома, и сердобольная хозяйка разрешила им посидеть на лавке под навесом. Проходить внутрь друзья не стали, и хозяйка вынесла им пустые стаканы и плошку с солёными огурцами и помидорами:

– Чем богаты, ребятки, тем и рады! Выпивайте на здоровье!

– У нас стол получился не хуже, чем у них! – Мартьяныч с ненавистью мотнул головой в сторону правления. – Я этому толстому cвину всё припомню! Он ко мне теперь в лабораторию придёт и попросит, мол, Васильевич, опохмели после вчерашнего, налей рюмаху. Хрен он у меня получит, а не спирт!

Но долго злиться он не мог, а когда они выпили по первой и закусили, совсем оттаял:

– Ну, как тут у тебя? Никто не обижает? Рассказывай.

– А что рассказывать? Тебя сильно интересует, сколько гектаров убрали и сколько тонн картошки в бурты закатали?

– Нет, конечно. Всё равно в отчётах напишут столько, сколько потребуется. Ещё пара недель, и заморозки начнутся, тогда картошка, которую не успели выкопать, в земле помёрзнет. Сколько сумеют выколотить из-под снега, столько и отвезут на спиртзавод. Ясное дело, гниль ни на что не годится, кроме как на перегонку. И чем больше будет гнили, тем больше родина получит спирта!

– Откуда ты всё это знаешь?

– Думаешь, я на сельхозработы не ездил? Пока начальником не стал, каждую осень, как и ты, в грязи и дерьме куковал до белых мух.

– Тебя же, я слышал, сразу начальником лаборатории на заводе назначили…

– И про это тебе боров наболтал… А ездил я в таком же