Дух мадам Краул и другие таинственные истории - Джозеф Шеридан Ле Фаню

в их романтическом предположении. В конце концов люди тщательно обыскали всю заднюю часть дома, обшарили угольные подвалы, простучали стены, но везде их встречала прочная каменная кладка. Версия о контрабандистах разлетелась в пух и прах.

Я вызвал дворецкого Смита, чтобы из его собственных уст услышать подробный отчет о приключившемся. Рассказ его весьма любопытен. Привожу его почти дословно, насколько позволяет память.

В ту ночь сын дворецкого, обитавший в одной с ним комнате, крепко уснул. Однако к старику сон никак не шел – такое часто случается с людьми, впервые ночующими на новом месте. В голову лезли самые разнообразные мысли. Старик лежал лицом к стене, но, заметив в комнате свет и легкое движение, обернулся и увидел уродливую женщину, грязную и оборванную. Незнакомка была невысокой и полной; насколько запомнил Смит, на плечах у нее было что-то накинуто – то ли шаль, то ли плащ, голова покрыта чепцом. Женщина стояла к Смиту спиной и нашаривала что-то на полу. Так, не разгибаясь и словно не замечая дворецкого, она повернулась к нему. Загадочный свет, по его словам, чуть более яркий, чем тусклое мерцание угля в камине, глубокого темно-красного оттенка, изливался из ее ладони, которую она поднесла к голове, так что старик сумел хорошо разглядеть безобразное лицо женщины. Была она средних лет, слепая на один глаз, лицо ее испещряли глубокие оспины. Общее впечатление от незнакомки Смит выразил словами «жалкое, убогое создание».

В первую минуту дворецкому подумалось, что этой женщине, должно быть, поручено следить за домом и в этот вечер она, покончив с работой, задержалась ненадолго со служанками. Он кашлянул, чтобы напомнить о себе, и опять отвернулся к стене. Когда он обернулся снова, и женщина, и странный свет исчезли. И, каким бы необычайным ни казался ее способ освещать себе дорогу, невозмутимый слуга не испытывал ни тревоги, ни любопытства, по крайней мере до тех пор, пока наутро не выяснилось, что старушка, присматривавшая за домом, на которую он подумал, ушла накануне задолго до того, как он лег в постель.

Я тщательнейшим образом расспросил дворецкого о внешности таинственной особы, и он еще раз повторил свое описание. Мне показалось странным, что, учитывая, насколько сильно люди его круга подвержены суевериям, он не заподозрил в случившемся ничего сверхъестественного; напротив, старик искренне настаивал, что гостья была обычной женщиной, служанкой, проникшей в дом через потайной ход.

В воскресенье, вернувшись из церкви, дворецкий сказал, что, когда служба окончилась и паства неторопливо направилась к выходу, он заметил в толпе ту самую женщину. Минуту-другую он не спускал с нее глаз, но давка была такой, что ему никак не удавалось протолкаться к ней поближе. Когда он наконец выбрался на улицу, женщина исчезла. Смит утверждал, что разглядывал ее по меньшей мере несколько минут, и не допускал мысли о том, что мог обознаться. Будучи абсолютно уверенным в том, что гостья его – существо из плоти и крови, он даже обиделся на нее – почему она убегает, как от огня? Он расспросил соседей, но никто не сумел сообщить ему ничего вразумительного. Женщину, соответствующую его описанию, в округе не видели.

Кухарка и горничная занимали спальню на одном этаже с кухней. Стены в ней были побелены; однажды ночью служанки задрожали от ужаса при виде женской тени, двигавшейся туда и сюда по стене напротив их кроватей. Они подозревали, что тень появилась в комнате намного раньше, чем они ее обнаружили. Заметили ее по чистой случайности, обратив внимание, что одна из теней движется не туда, куда в этот момент шла горничная.

Тень всегда двигалась по одной и той же стене, возвращаясь с короткими промежутками. Женщины трепетали от ужаса. Они поставили свечу, наиболее очевидный источник света, прямо возле злосчастной стены, так, что языки пламени чуть ли не лизали известку, и некоторое время полагали, что избавились от напасти. Но однажды ночью, невзирая на то что свеча стояла на прежнем месте, тень появилась снова. Она, как и раньше, двигалась туда и обратно, хотя свеча стояла не далее чем на дюйм от стены и между ними не было никакого предмета, способного отбросить такую тень. Тем не менее, как утверждали служанки, тень, казалось, никоим образом не связана с положением источника света и движется, попирая все мыслимые законы оптики.

Следует отметить, что горничная была особой чрезвычайно бесстрашной и на редкость честной, а ее подруга, кухарка, отличалась щепетильной религиозностью. Рассказы обеих женщин о случившемся совпадают до мельчайших подробностей.

Детская тоже не осталась без внимания загадочных гостей, хотя здесь происшествия носили довольно, если можно так выразиться, общепринятый характер. Иногда по ночам ручка двери поворачивалась, словно кто-то пытался войти, подчас это сопровождалось стуком в дверь. Случалось это после того, как детей укладывали спать, когда няня еще не уснула. Стоило ей окликнуть «кто там?», как звуки прекращались. Поначалу девушке не раз казалось, что в дверь стучит ее хозяйка. Однажды она даже встала и открыла дверь, но там ее встретила лишь безмолвная темнота.

Что касается этой няни, должен сказать, что ни разу не встречал среди служанок особы, более заслуживающей доверия, чем она. Помимо честности, она щедро наделена острым умом и природным здравым смыслом.

Однажды утром, недели через три или четыре после переезда, я сидел у окна в гостиной и вдруг заметил, что какая-то женщина открывает маленькую железную калитку, выходившую в палисадник между моим окном и проезжей дорогой. Она в точности подходила под описание, какое дворецкий Смит дал незнакомке, заглянувшей ночью к нему в комнату, и мне тотчас же пришло в голову, что это и есть та самая женщина. Она была невысокая, полная, в грязном рваном платье, рябая, слепая на один глаз. Незнакомка торопливо протиснулась в узкую калитку и с расстояния в несколько ярдов заглянула в окно, где сидел я. Мне подумалось, что настала пора выяснить, что происходит. Однако женщина двигалась крадучись, и я решил, что не стоит выдавать себя, пока она не отрежет себе пути к отступлению. К несчастью, я сильно хромал и не мог быстро добраться до звонка. Я спешил, насколько мог, и изо всех сил зазвонил в колокольчик, вызывая дворецкого Смита. Ожидая его прихода, я следил за женщиной из окна. Она беспечно и в то же время испытующе обвела взглядом окна на фасаде дома, быстро вышла, прикрыла за собой калитку и поспешила вслед за красивой дамой, проходившей по тротуару, словно намеревалась выклянчить у нее милостыню. В этот миг вошел дворецкий.

– Одноглазая женщина, которую вы