Дух мадам Краул и другие таинственные истории - Джозеф Шеридан Ле Фаню

им пользуются неизвестные злоумышленники, хотя оставалось только догадываться, для чего им это нужно. Дворецкий Смит разрешил для себя и эту часть загадки: по его мнению, преступники хотят убедить жильцов, что в доме поселились привидения, чтобы запугать нас и выжить отсюда. Он держался начеку и изо всех сил старался вывести заговорщиков на чистую воду. Впоследствии я никак не мог понять, почему так получалось. Почему я с самого начала не разглядел, что события эти представляют собой средоточие загадок и чудес, не распознал тайны, почему пытался объяснить их естественными причинами? Дело вот в чем. За все долгие месяцы, что я прожил в этом доме, хоть я часто оставался один и иногда подолгу не спал по ночам, меня ни разу не посетили дрожь и трепет, какие многие испытывают в одиночестве в поздний час. Если не считать кухарки и горничной, потерявших сон из-за странной тени, ползающей по стене туда и сюда, все мы, остальные обитатели дома, были охвачены ощущением удивительного покоя, считали, что нам ничто не грозит, и обсуждали загадочные явления скорее с любопытством, нежели с каким-либо неприятным чувством.

Тем временем стук в дверь детской, которому обычно предшествовали тяжелые шаги в вестибюле, повторялся изо дня в день. В назначенный срок нас посетили (ибо жена моя, как и я, тяжело болела) двое известных врачей, приехавших по железной дороге. Поначалу эти джентльмены лишь позабавились нашим рассказом о загадочных происшествиях, но затем проявили к ним живой интерес и были немало озадачены. В конце концов один из них посоветовал оставлять на ночь в вестибюле горящую свечу. Рекомендация эта очень напоминала хорошо известный всем старушкам способ избавиться от привидений. Вполне возможно, что он сработает и против мошенников. Как бы то ни было, мы решили последовать совету ученого доктора. Поначалу нам показалось, что способ этот действительно помог, ибо мы получили передышку дня на три-четыре. Но затем шаги в коридоре и стук в дверь возобновились. Невидимая рука дергала за ручку двери сильнее и настойчивее прежнего.

Через неделю-другую домашние перестали бояться грабителей и контрабандистов; но вскоре мы получили очередные новости из детской. Наша вторая, семилетняя, дочка проснулась ночью и увидела молодую женщину с черными, а может быть, очень темными распущенными волосами, в черном плаще. Она стояла посреди комнаты, напротив камина, лицом к изножью девочкиной кроватки. Казалось, она не замечает ни детей, ни спавшей в комнате няни. Бледная как полотно, она выглядела, по выражению девочки, «несчастной и испуганной». В глазах ее горел какой-то жутковатый огонек, из чего малышка заключила, что женщина мертва. Смотрела она не на девочку, а куда-то в сторону ее кроватки, и на горле ее темнела широкая полоса, напоминавшая кровавый шрам. Женщина медленно оглянулась, словно от нечего делать или в рассеянности, по-прежнему не замечая ни девочки, ни других обитателей комнаты. В спальне горел ночник; при его тусклом свете девочка отчетливо разглядела облик незнакомки вплоть до мельчайших подробностей. От страха малышка спряталась с головой под одеяло; и, хотя с той ночи прошло много лет, бедняжка до сих пор не может без трепета вспоминать о случившемся.

Однажды, когда дети играли на заднем дворе, я попросил их показать точное место возле конюшни, где появлялась рябая женщина, копавшаяся в земле. Все они в один голос уверенно указали на вытоптанный пятачок. Я подумал, что, может быть, в земле что-нибудь зарыто, и попросил детей выкопать игрушечными лопатками небольшую ямку. Они дружно принялись за работу; к вечеру, когда я вернулся, малыши показали мне найденную в земле челюсть с остатками нескольких зубов. Кость сильно прогнила и готова была рассыпаться в прах, но зубы сохранились неплохо. Не могу сказать наверняка, принадлежала ли эта челюсть человеку; но вечером, когда пришел врач, я показал ему выкопанные останки, и он уверенно заявил, что зубы эти человеческие. К такому же выводу пришел двумя днями спустя и другой врач. Теперь, вспоминая ту историю, я никак не могу понять, почему, имея перед собой столь веские доказательства, не нанял рабочего и не велел ему перекопать злосчастное место вдоль и поперек. Впрочем, что было, то было. Я получил моральное удовлетворение, убедившись, что все рассказы перепуганных слуг – чистая правда от первого до последнего слова, и дотошнейшим образом записал все, что стало мне известно. Но мною овладела лень, полное нежелание что-либо предпринимать. До сих пор не понимаю, чем это объяснялось. У меня создалось ни на чем не основанное, но непоколебимое убеждение, что все наши невзгоды объясняются вполне естественными причинами. Только после того, как мы съехали из злосчастного дома, который, как выяснилось впоследствии, давно пользуется нехорошей репутацией, я по зрелом размышлении столкнулся с серьезными трудностями в попытках подогнать виденные нами явления под результаты действия общеизвестных законов природы. Очень многое мы безосновательно приписывали разыгравшемуся воображению. Но даже при этом in limine[13] осталось много неясного, если не сказать противоестественного. Например, чем объяснить, что многие люди, столь разные, оказались подвержены призрачным галлюцинациям практически одновременно, в тот недолгий период, когда мы снимали этот дом, причем ни до, ни, насколько нам известно, после того подобные видения их не посещали. Многие другие события также не получили объяснения. Я собственными ушами нередко слышал загадочный стук на крыше.

Забыл рассказать еще вот о чем. При свете дня нас часто вводил в заблуждение негромкий стук в дверь гостиной. И только после того, как наш вопрос «Кто там?» остался без ответа, а коридор за раскрытой дверью оказался пустым, мы поняли, что в дверь стучит что угодно, только не человеческая рука. Все герои моего повествования, видевшие загадочных личностей, описывали их совершенно уверенно. Я тоже вполне отчетливо разглядел уродливую одноглазую женщину, внешность которой полностью совпадала с описанием незнакомки, виденной Смитом у себя в спальне.

Примерно через неделю после того, как мои дети нашли в земле челюсть – по моим подсчетам, ока покоилась в земле на глубине приблизительно двух футов, – ко мне зашел друг, много старше меня, который жил в этом городе с очень давних пор и хорошо помнил всех его обитателей. Он добродушно посмеялся над нашими похождениями, но в то же время был явно заинтересован.

– Нужно выстроить историю, – сказал я (разумеется, я передаю наш разговор не дословно, а вкратце излагаю лишь сущность его), – в которую укладывались бы все три виденных нами призрака. Очевидно, что все они – участники одной и той же трагедии, разыгравшейся в доме. Мужчина, по-видимому, убийца; безобразная одноглазая старуха – его сообщница,