Марафон нежеланий - Катерина Ханжина

Ознакомительный фрагментЯ еще раз перечитала. Оплатить участие… Черт! А ведь я ясно видела себя на этом острове: шум моря, вечерний костер, вокруг такие же творческие и одинокие люди, мечтающие создавать собственные миры. Не веря письму, я зашла на сайт – там ведь должен быть опубликован победитель! Вдруг это письмо автоматически всем рассылается, они просто забыли отправить мне, победителю, персональное.

Но, конечно же, это были такие глупые отговорки, в которые я сама не верила. На главной странице сайта появился список прошедших отбор – 40 человек! Так много! Но потом поняла, что большинство, как и я, рассчитывало на бесплатное участие и наверняка не приедет. А кто же победил? Под перечнем мелким шрифтом была надпись: «Во избежание негативного отношения имя победителя мы не называем. Он получит письмо по электронной почте».

Первой мыслью в моей голове было: «Нужно где-то достать деньги!» Но ведь это 100 тысяч! У меня нет постоянной работы, накоплений – тем более. Даже за квартиру плачу не я.

Попросить у Него деньги? Ведь в подобных отношениях это нормально, наверное…

Нет, я не представляю, как буду просить у Него. В этом момент я позавидовала всем этим кинематографичным средиземноморским женщинам, которые кошачьей походкой босиком шагали по брусчатке прибрежных городков с красночерепичными домами и получали все, что хотели, к своим идеальным ножкам. Я не умела флиртовать с какой-нибудь целью, не умела наслаждаться, когда меня обожали. Это, правда, и случалось нечасто, но в такие моменты мне было неудобно из-за того, что я не могу ответить взаимностью. Хотелось исчезнуть по щелчку пальцев и стереться из памяти моего поклонника. Хотя позже, когда я вспоминала это, мне нравилось.

Идея «достать любой ценой 100 тысяч за 10 дней» постепенно оседала на дне моих мыслей, оставляя налет ненависти к себе. С чего я вообще взяла, что имею право писать для людей? Что могу отнимать у них невозвратимые часы жизни своими мыслями? Мои устные выступления в универе никто никогда не слушает, почему же их заинтересуют строчки на бумаге? Ведь все миллиарды людей мечтают о славе, о всеобщей любви, об успехе. А сколько людей его добивается? Почему же я решила, что попаду в этот ничтожный процент?

В следующие дни Саша слишком старался меня подбодрить. Слишком нахваливал мой текст, говоря о том, что среди претендентов ведь не только писатели – скорее всего, бесплатное место получил какой-нибудь художник-подражатель, пощекотавший эго Адама. Сказал, что их манифест написан слишком пафосно и простовато, они не могут оценить моего литературного таланта. Зачитывал мне манифесты футуристов и объяснял, чем плох отказ постмодернистов от манифестов.

На 8-мартовские длинные выходные мы планировали уйти в долгий кино-вино-запой, поэтому я не отвечала на Его звонки. Он не понимал наших с Сашей отношений (хотя как раз Саша случайно познакомил нас год назад), а придумывать отговорки мне не хотелось. Пусть порадует жену в эти дни. У них, кажется, есть коттедж где-то в сосновом бору.

На день телефонная атака затихла, но потом Он написал мне: «Саша мне все рассказал. У меня есть идея, как тебе помочь».

Что он Ему рассказал? Про арт-резиденцию? Боже, какой позор! Я для Него и так одинокая, никем не любимая девочка. А теперь еще и неудачница бесталанная! Теперь Он точно меня бросит. А быть одной – это еще хуже, чем унизительное с кем-то.

Я не стала отвечать. И Саше звонить тоже не стала. Пусть один смотрит все праздники кино и сопьется своим дешевым вином!

Он пришел 7-го вечером. Не с пошлым букетиком тюльпанов, а с орхидеей в горшочке.

– Это тебе вместо джунглей. – Он попытался поцеловать меня, взяв ледяными пальцами за подбородок.

– Очень смешно, – я грубо вырвалась. – У меня много долгов по учебе. Я занята.

– По учебе, которая тебе неинтересна?

– Какая тебе разница? Тебя это никогда не интересовало.

– Какая ты колкая сегодня.

Я лежала неподвижно уже полчаса, по ощущениям. Простыня очень неудобно сбилась под боком, затекла рука, но я упрямо не шевелилась. Пусть Он думает, что я заснула, и наконец-то пойдет домой. Но в зеркало я видела, как Он уткнулся в тусклое свечение экрана смартфона и что-то увлеченно читал.

Наконец я не выдержала:

– Ты не собираешься домой?

– Пока нет, жду второго тайма.

– Футбол смотришь? – Я отобрала у Него смартфон.

– Я не про футбол. – Он навалился на меня и так противно по-отечески посмотрел.

– «Второй тайм», серьезно? Ты что-то принимаешь?

– Фу, какая ты грубая! Зайка, мне сорок, а не сто сорок.

– Сначала покурю. – Я потянулась за пачкой на тумбочке.

– Вроде бы хозяин квартиры запрещал курить в ней.

– А какой штраф мне грозит?

Прошлой весной я, в очередной раз разругавшись с мамой, переехала к Саше. Он из тех людей, кто любит быть один и по-настоящему кайфует от своего одиночества, поэтому сразу корректно, но бескомпромиссно дал мне понять, что долго жить у него нельзя.

Сашка тогда подрабатывал бариста в кофейной точке при бизнес-центре, а Он каждый день перед работой и после обеда брал у Сашки эспрессо.

Как мне рассказывал сам Сашка, они быстро подружились: в Нем не было высокомерия большинства местных боссов, его шутки не были вымученными, Он искренне интересовался, «чем сейчас живет молодежь».

Иногда я сидела у Сашки за стойкой по полдня, мы вроде бы даже переглядывались с Ним, но я не особо обращала внимание. Сашка действительно очень интересный, и то, что с ним по-дружески болтает какой-то местный бизнесмен, меня не удивляло. И вот как-то мы с Сашкой сидели и смотрели для меня объявления по аренде, остроумно критиковали комнаты с советскими коврами на стенах и то и дело одновременно вскрикивали: «За что?! За что 15 тысяч?!»

Он думал, что мы пара и ищем себе новое жилье. Сказал, что Он как раз сдает квартиру, которую купил дочке на окончание школы (ей до этого еще три года). Тогда я писала статьи для городского портала – накоплений хватало на месяц, за этот срок я должна была помириться с мамой. Но Он сказал, что раз я одна и мне некому помочь, Он возьмет плату в конце месяца. А в итоге принес мне букет и бутылку вина – «у тебя слишком пустые полки на кухне, пора заполнять их коллекцией хорошего вина».

С Ним было очень интересно разговаривать. Он искренне спрашивал меня об университете, даже вызвался помочь с подготовкой к экзамену по экономике. Не могу сказать, что этот экзамен был сложным для меня,